– Разве это имеет значение?
– Что?
– В тот день на верфи ты сказал, что вы не можете спасти каждого сироту. Что изменит ещё один?
Николас застыл, и я поняла что, вполне возможно, только что нанесла оскорбление его воинственному эго или что-то в этом роде. Я устала от этой властности, заведённого порядка настоящего мужчины и мне было приятно осознать, что он не был таким непобедимым, каким хотел казаться.
– Ты не мог бы отпустить мой велосипед? – попросила я, когда он не ответил на мой вопрос. – Нейт скоро вернётся домой, и моя очередь готовить ужин.
И мне надо было сбежать от него, потому как он заставлял меня одновременно чувствовать себя и сердитой, и в безопасности, и испуганной, и я не понимала почему.
Вместо того чтобы ослабить свою хватку, он выругался:
– Gospodi! Неужели ты не понимаешь, что ты в опасности? Я понимаю, что ты хочешь верить, что здесь, в окружении друзей-оборотней, ты находишься в безопасности, но кто-то приложил огромные усилия, послав ту стаю крокотт, чтобы найти тебя. Если это вампир, то он не отказался от своей цели.
Его слова заставили тыльную сторону моей шеи покалывать, и я вспомнила голод в глазах Эли, когда он был вынужден выпустить меня.
Николас разглядел моё содрогание.
– Если ты будешь честна сама с собой, то согласишься, что я прав, – он выпустил из руки руль и положил тёплую ладонь поверх моей руки. – Я могу защитить тебя, если ты мне это позволишь.
Я попыталась проигнорировать лёгкую дрожь, что прошлась по мне. Как возможно испытывать неприязнь к кому-то и в тоже время чувствовать трепет внутри? Из-за его близости внезапно стало сложно ясно мыслить. Отдёрнув руку, я произнесла с запинкой:
– Мне на самом деле надо поскорее попасть внутрь?
На этот раз он не попытался остановить меня. Он шагнул в сторону, и я протолкнула велосипед мимо него. Я поспешила вокруг здания к задней двери и поставила велосипед к стене, пока искала свои ключи. Я и не поняла, что он последовал за мной, пока он не заговорил.
– Ты можешь убежать от меня, но ты не сможешь убежать от правды. Оборотни не могут защищать тебя вечно и, в конечном счете, тебе придётся покинуть Нью-Гастингс. Что тогда ты будешь делать?
Моя рука остановилась на дверной ручке.
– Когда это произойдёт, это будет моя проблема, а не твоя, – ответила я, не глядя на него. Я открыла дверь и вкатила велосипед внутрь: – Я больше не хочу, чтобы ты везде за мной следовал.
– А я не хочу, чтобы ты продолжала подвергать себя опасности. Похоже, ни один из нас не получит того, чего желает.
Я не ответила, я просто позволила тяжёлой двери за собой закрыться.