Впервые я выказала некую заинтересованность в вероятных родственниках Мохири, и Николас улыбнулся в ответ.
– У неё до сих пор остались живые родственники, её родитель, например.
– Родитель? Это звучит так обезличенно.
Я подумала о своём папе, о том, как он держал меня в объятиях и читал мне перед сном. Я и представить себе не могла, что думаю о нём, как о своём родителе.
Николас положил салфетку на свою тарелку и откинулся на спинку стула.
– Это просто титул. Семьи Мохири так же близки, как и семьи людей, может быть даже больше, так как мы не стареем и не умираем естественным образом.
– Так ты и твои родители, все вы выглядите на один и тот же возраст? Не находишь это жутким?
Он покачал головой.
– Мы не думаем о возрасте так же, как смертные. Люди рассматривают его как способ ознаменования своего пути по жизни. В физическом смысле мы не стареем, как только достигаем зрелости.
Возможно, он и считал это нормальным, но мне было трудно представить, что мой возраст равен возрасту моим дедушке и бабушке. Брр.
– Так значит мой дед, отец Мадлен, всё ещё жив. Он обо мне знает?
Узнать, что у меня есть живой дед, которого я никогда не встречала, было немного шокирующим. Мама моего папы умерла, когда мне было десять, в действительности, я так и не успела узнать её столь хорошо.
– Да, и он с нетерпением ждёт с тобой встречи, – моя нерешительность, должно быть, была написана на лице, поскольку Николас поймал мой взгляд и удерживал его. – Он будет ждать до тех пор, пока ты не будешь готова встретиться с ним.
– Терпеливый Мохири, кто бы мог подумать.
Я встала и отнесла наши тарелки в раковину, чтобы скрыть свои неожиданно возникшие противоречивые эмоции. Я не имела никакого намерения ехать к Мохири в ближайшее время, но знание того, что там у меня есть дедушка, даже если он и был отцом Мадлен, который хотел встретиться со мной, вызвало эмоции, о которых я даже и думать не хотела.
– Мохири обладают вообще-то исключительным терпением, когда нечто заслуживает ожидания, – ответил он, и у меня возникло ощущение, что разговаривали мы уже не о моём дедушке.
Я начала ополаскивать тарелки горячей водой.
– Полагаю, этому содействует то, что вы бессмертны, да?
– Как и ты, – произнёс он близ моего уха, и я едва не выронила тарелку из своих рук.
– Не делай так больше! – выдохнула я, и он тихо рассмеялся.
Николас взял у меня тарелку и начал вытирать её кухонным полотенцем. "Неужели ему надо стоять так близко?" Я злилась, пока ополаскивала другую тарелку и передавала её ему. Что-то в его поведении говорило мне, что делал он это лишь для того, чтобы поддеть меня, и он безмерно наслаждался собой. Я поймала себя на мысли, что желала, чтобы здесь был старый Николас. Я знала, что от него ожидать, а этот новый Николас значительно сильнее сбивал с толку.