– Погоди, Фрол Минаевич, то ли еще будет, – бросил Иван и тут же начал раздавать команды: – Полусотенные, взять под прицел бойницы и варницы![6] И чтобы ни одна зараза мне носу не высунула.
Тут же послышались дублирующие команды. Стрельцы начали распределяться по периметру, и практически сразу раздались разрозненные выстрелы. Нередко они сопровождались криками боли и проклятиями из-за стен. В бойницы первого этажа полетели гранаты, а следом раздались глухие разрывы и громкие стенания.
Вскоре пальба прекратилась. Число смельчаков, готовых рискнуть и показаться для выстрела в проемах бойниц, резко уменьшилось. Пару раз турки пробовали подбросить русским подарочек в виде гранат, но безуспешно. Нет, если бы нашелся храбрец, который бы поджег короткий фитиль или дал тому по большей части прогореть, то бед они еще наделать могли бы.
Вот только янычары брали в руки гранаты, как ядовитую змею. И едва загорался фитиль, как они стремились поскорее избавиться от опасного снаряда. Стрельцов же вид гранаты с горящим фитилем ничуть не пугал. Велика сила тренировки. Подхватить чугунный шар да забросить за ограду, вот и вся недолга.
– Ну что, атаман, не забыл еще турецкий? – спросил Иван.
– Я-то не забыл. Да только без надобности то. На этой каланче буюк-баши[7] Али, этот на русском лопочет споро, – пояснил Минаев.
– Ага. Вот, значит, как. Ну спасибо. – А потом закричал: – Буюк-баши, с тобой говорит сотенный Измайловской стрелецкой сотни Карпов! Предлагаю тебе сдать башню и покинуть ее пределы вместе со своими солдатами и оружием.
– Я не сдам башню, гяур, – послышался голос с верхнего яруса.
– Понимаю, ты рассчитываешь на то, что вскоре тут будет помощь из Азова, – между тем продолжил Иван. – Не хотелось бы тебя расстраивать, но они не успеют. Сейчас там наверняка решили, что сюда подошел Николай со всей своей армией. К тому времени, когда они поймут, что это не так, вы все будете мертвы.
– Я не сдам башню! А ты лучше сам готовься к смерти!
– Ладно. Было бы предложено, – уже тихо произнес Иван и позвал: – Гриша.
– Я, господин сотенный, – тут же отозвался десятник штурмовиков.
– Нас послали далеко и надолго. Действуй.
– Слушаюсь! – задорно ответил парень и побежал к двери.
– Давай в сторонку, атаман. Сейчас рванет, – кивая в сторону железной двери и суетящихся у нее стрельцов, пояснил Иван.
– Пустое. Мал бочонок пороха. Не возьмет дверку. Она-то, чай, железная, – покачав головой, авторитетно заявил Минаев.
– Много ты понимаешь, – со значением произнес Иван, уходя за угол горящего дома.
Нет, атаман, разумеется, был бы прав, окажись в том бочонке порох. Вот только там наличествовал пироксилин. Дорого обошелся Ивану этот поход. Очень дорого.