Иван в который уже раз за сегодняшний день вскинул карабин и, поймав в прицел спину в красном кафтане, нажал на спуск. Есть! Перезарядиться. Снова прицелиться. Выстрел! И снова в цель. Вновь перезарядиться. И еще. И… Все. Дальше только зря переводить припасы. Отступающие уже скрылись в высоких зарослях камыша. Пусть тот изрядно потоптали, это ни о чем не говорит. Даже в таком состоянии обзор заросли ограничивают исправно.
– Прекратить огонь! – наконец выкрикнул приказ Иван.
– Прекратить огонь! – вторя ему, кричат взводные и десятники.
– Гранатометчики, зарядить пушки.
– Слушаюсь, господин сотенный, – тут же отозвался тот самый дюжий молодец.
Остаток дня прошел тихо. Совсем тихо. Разве только приняли турецкого парламентера с просьбой разрешить собрать убитых и раненых. Иван не видел причин, отчего не пойти навстречу паше. Тем более что по их вере тело надлежало предать земле еще до наступления темноты.
Опять же, большое число убитых и раненых должно сказаться на боевом духе не лучшим образом. А потери и впрямь были катастрофическими. Все же почти сотня обученных стрелков с винтовками, да еще при грамотном применении, – это серьезно. Очень серьезно. И туркам, решившим действовать нахрапом, их затея обошлась дорого.
– Как думаешь, они еще будут штурмовать? – подойдя к Ивану, спросил Гуляев.
Тот стоял у стены и наблюдал за тем, как турки собирают своих павших и раненых. Работали практически молча и весьма споро. А еще раненых не просто бездумно укладывали на носилки, а тут же оказывали первую помощь. Иван полагал, что у турок с медициной дела обстоят куда как лучше, чем у европейцев. Все же сколько научных трактатов пришло именно с Востока. Иное дело, что Европа впоследствии их обогнала.
– Конечно, будут. И думаю, что в очередной раз они навалятся как раз ночью. Наше преимущество от винтовок сведется практически к нулю. И они получат неплохой шанс, если навалятся всей массой. Так что придется нам тут слегка поупираться, – ответил Иван, а потом позвал: – Григорий!
– Я, господин сотенный, – тут же отозвался Рыбин.
– Отправь одного из своих на тот берег. Пусть передаст, чтобы с наступлением темноты третий взвод перебирался к нам на усиление. Да сам чтобы там не задерживался – передал и обратно. Нам тут еще предстоит поработать.
– Слушаюсь, – с белозубой улыбкой ответил десятник, как видно, прекрасно поняв сотенного.
С учетом уже отобранных штуцерников и гранатометчиков в гарнизоне башенки на правом берегу останется только двадцать четыре человека. Потому как и все нестроевые также находятся на левом. Но судя по всему, у турецкого паши нет иного варианта, кроме как атаковать именно это укрепление. Передислокация на правый берег отнимет слишком много времени. Оснований полагать, что там будет легче, у него тоже нет. И наконец, наблюдая за работающими турками, Иван приметил одного, который не столько помогал янычарам, сколько осматривал подступы к укреплению. Это хорошо. Пусть получше все рассмотрит и убедится, что в обороне русских ничего необычного. Пока что.