А вот одет был полностью в русском стиле. Зеленый кафтан из легкого, но доброго льна с витыми петлицами и кисточками на концах. Застегнут на все пуговицы под воротник-стоечку. Подвязан красным кушаком. На ногах замшевые нарядные сапоги и не такие уж свободные порты. На голове никакого парика, волосы острижены все на тот же русский манер.
– Господи, де Вержи, ты ли это? – искренне удивилась Ирина.
– Неужели мне удалось тебя удивить, княгиня? – не без удовольствия спросил он, с присущей ему грацией отставляя ногу и принимая картинно горделивую позу.
– Честно скажу. Я слышала о том, что ты радикально изменил свой гардероб, всюду стараешься говорить только по-русски, даже со своими соотечественниками. Но, как говорится, слышать и видеть – это две большие разницы. Однако как такое случилось, что ты все это время умудрялся избегать меня?
– Это несложно, Ирина Васильевна. Достаточно целиком и полностью отдаться службе и оставаться безвылазно в Преображенском. Вот и все.
– Но к чему идти на такие жертвы? – не переставая веселиться, поинтересовалась она.
– Пообещай не смеяться, княгиня, – попросил де Вержи, воровато поглядывая по сторонам.
– Обещаю, – столь же воровато и заговорщицки произнесла Ирина, явно забавляясь происходящим.
– Понимаешь, дело в том, что, имея такой элемент гардероба, как парик, мужчины должны ходить практически лысыми. А подобная прическа никак не вяжется с этим одеянием. Пришлось ждать, пока не отрастут волосы, – разведя руками, пояснил де Вержи.
– Отчего же я должна над этим смеяться? – покачав головой, возразила Ирина, в глазах которой так и прыгали бесята. – И что же тебя вдохновило на сей подвиг? Я ведь понимаю, что подобное не могло вызвать одобрение не только среди твоих соотечественников, но и во всей Немецкой слободе.
– Ну, я ведь приехал в Русское царство не просто служить, а решил сделать его своей второй родиной. А как у нас говорят – в чужой монастырь со своим уставом не ходят.
– У нас? – в удивлении вздернула брови Ирина.
– Ты не ослышалась, княгиня. Именно у нас.
– Вот даже как. Что же, любезный де Вержи, коли так, то добро пожаловать домой. Может, еще и веру сменишь?
– И как я смогу после этого заслужить уважение моих новых соотечественников? Вот то-то и оно, – ловя княгиню на том, что она слегка отвела взгляд, произнес француз. – Моя принадлежность к католицизму не мешала мне служить русскому престолу верой и правдой до этого, не помешает и впредь.
– Прости, я вовсе не хотела тебя задеть.
– Я знаю, княгиня. И, видит бог, не обижаюсь. Скажу более – я собираюсь жениться на русской и не стану препятствовать тому, чтобы мои дети приняли православие.