Тот, что стоял поодаль, схватился за лук, болтавшийся у него за спиной, в саадаке, но наложить стрелу на тетиву не успел. Видя, что саблей врага не достать, Бутурлин метнул в него засапожный нож пронзив сердце разбойника сквозь кафтан и кольчугу.
Прежде чем тать осел на ступени лестницы, Дмитрий рванулся к нему с занесенной для удара саблей. Но добивать врага ему не пришлось. Постояв мгновение на подгибающихся ногах, жолнеж сполз по стене и замер, уронив на грудь голову в плосковерхом шлеме.
Теперь у Дмитрия в доме оставался лишь один противник, однако самый хитрый и коварный. Сердце боярина учащенно билось от волнения, голова кружилась и гудела, как в горячечном жару.
Он знал, сколь рискованное дело затеял, и боялся предательской слабости, готовой вернуться в любой миг. Но отступать было некуда. Там, в верхних покоях, решалась судьба капризной девчонки, спасение коей стало для Дмитрия смыслом жизни.
Борясь с застилающим глаза кровавым туманом, он ступил на первую ступеньку лестницы, отделяющей его от княжны. Всего их было девять.
С того страшного мига, когда на глазах Эвелины убили ее отца, она потеряла способность мыслить и чувствовать, впав в безмолвное оцепенение. Бедняжка не могла уже ни кричать, ни плакать. Ей хотелось лишь, чтобы кровавый кошмар завершился и душа ее вырвалась из сего страшного места.
Последнее, что княжна видела перед тем как ужас погасил в ней последнюю искру сознания, была смерть Магды. Несчастная женщина бросилась навстречу Волкичу с кинжалом в руке и рухнула замертво под ударом его секиры.
Переступив мертвое тело, Волкич с гнусной ухмылкой двинулся к Эвелине, жуткий и неумолимый, как демон смерти. Когда он приблизился на расстояние двух шагов и протянул ей окровавленную руку, сердце девочки затрепетало, словно пойманная в силки птица, колени подкосились и вихрь забвения унес ее прочь.
Очнулась она в незнакомой комнате, единственное окно которой выходило на черный, заснеженный лес. Масляная светильня на кованой треноге почти не давала света, и углы комнаты тонули во мраке, таком же непроглядном, как тьма за окном.
Эвелина покоилась на низком, широком ложе, устланном волчьими и рысьими шкурами. Еще одна шкура, медвежья, покрывала пол в изножье кровати, словно мохнатый ковер.
Судя по всему, это была горница Волкича, и, поняв это, Эвелина вновь ощутила, как ужас сжимает когтями ее сердце. Если ее и оставили в живых, то лишь потому, что негодяй уготовил ей участь более страшную, чем смерть.
Она не ошиблась в догадках. Дверь в комнату бесшумно отворилась, и на пороге возник Волкич. На сей раз он был умыт, чисто одет и не держал в руках секиры, но при виде его княжну вновь зазнобило.