- Правая, более сильная, - наука?.. Но ведь и наука требует таланта…
- В твоем веке были, как вижу, не очень высокого мнения о способностях человека, Валентин. А в каждом из нас скрыт Леонардо да Винчи или Бородин, которые были учеными и художниками одновременно, Курчатов или Даниэль Иркут. Степень одаренности может быть разной. Но в этом ли дело? Важно определить, кто именно таится в человеке. Сейчас определяют обязательно…
Сидели возле круглого столика, черная поверхность которого зеркально отражала лица всех четверых: обескураженное у Валентина, заинтересованные и доброжелательные у остальных.
- И ошибок не бывает?.. Ну, в выяснении задатков?
- Отчего же? Случаются и ошибки, - Эля вдруг невесело улыбнулась. - Со мной, по-моему, как раз и произошло так.
Девушка умолкла, словно испугавшись собственного признания, потом оглядела всех по очереди. Халила дольше и пристальнее, чем других.
- Извините, что я о себе. Но мне надо посоветоваться. Я еще не все до конца взвесила… Не судите строго, если я в чем-то опрометчиво или незрело. Я хочу менять профессию.
Все молчали.
- Я хочу заняться историей,
- Вот… Не я ли предупреждал!.. - воскликнул Халил. Нет, вы посмотрите на нее… Сначала - сверхчистые металлы, теперь - история, всякие там древние папирусы, следы на камне, наконечники стрел… А дальше что? При следующей неудаче?.. Зачем тебе история, скажи? Почему отступничество? И как все будет, если ты здесь, на Земле, а я там - в дальнем космосе, в экспедиции? Ведь я планетолетчик.
- Почему ты решаешь за нас обоих? Не надо, Халил,
- Но как же так? - по-прежнему горячился он.
Эля мягко прервала:
- Не надо. Пожалуйста!.. Сейчас речь о профессии, пока лишь об этом.
- Хорошо, пусть о профессии, пусть, - не отступался Халил. - Чем работа в лаборатории Бэркли не по душе? Нет, ты скажи, разве не интересно - сверхчистые металлы? В любой, самой дальней космической экспедиции исследованиями этих металлов заниматься можно. Почему история, не понимаю?
Валентин напряженно всматривался в выражение лиц, вслушивался в интонации. Халил явно встревожен. Значит, планы и надежды его в чем-то не совпадают с решением Эли?.. Ноэми отмалчивается. Только ли удивлена?. Она любит Халила, и для нее поступок Эли, пожалуй, не только перемена профессии. Неужели тогда, во время полета к дельфиньим островам, Халил открылся в чувстве, которое Эля не может разделить?
- Все-таки объясни, почему история? - огорченно спрашивал Халил. - Почему трах-тарарах? Неожиданно почему? Что такое случилось?
- Неожиданности нет, Халил. А отступничество… Если уж всю правду, то я изменила прежде всего истории. Ноэми подтвердит… А в лаборатории все поймут меня… И первый Бэркли поймет. Он большой умница и очень душевный человек, наш Бэркли!.. А почему теперь… Я уже сказала: произошла ошибка, когда определяли склонность. А может быть, и не было ошибки, а всему виной обстоятельства. Наверное, повлиял он, Валентин, верней то, что заглянула в его память. Наверное, что-то пришло от разговоров… ну, об этом шаровидном теле, в котором могли ведь быть и мыслящие существа. В общем, не знаю. И главное ли теперь выяснять причины?