- А ты меня выручать бросился? Смелый. Рисковать готов. Тебя в любую космическую экспедицию возьмут…. А робот никогда не посмеет обидеть человека. Закон такой.
- Закон законом, но здешние роботы редко встречаются с людьми. К тому же ты дразнил его, - сказала Эля. - Я испугалась…
- Ай, спасибо, что испугалась за меня! Сказала, будто подарок сделала. Извини, что радуюсь. Что могу сделать, если такой глупый: не могу не радоваться, если очень дорогие для меня слова слышу.
Вечером, в конце ужина, до Валентина донеслись частые звонкие сигналы микростанции. Это был вызов на космосвязь. Селянин поспешил к видеопанораме, а космическая связь осуществлялась лишь с ее помощью.
И сам Валентин, и его друзья там, в соседней комнате, были уверены, что вызывает Илья Петрович. Однако включив панораму, Селянин не без удивления увидел рабэна Акахату.
- Счастлив убедиться, что ты здоров, - расплываясь в улыбке, сказал Акахата. - Ты искал меня? Я в твоем распоряжении.
- Но ведь вы… ведь ты, - поправился Валентин, - ты далеко. Твоя сотрудница сообщила, на Луне.
- Сотрудница?
- Ну, не сотрудница… В общем, женщина с очень приятным голосом.
- А, это Дженни. Дженни - робот, но голос приятный, ты прав.
- Опять робот, всюду роботы!
- Тебя они раздражают? - улыбки словно не бывало на широкоскулом лице Акахаты.
- Меня скоро вообще ничего не будет раздражать, Я тону, даже почти утонул. Хватай меня за волосы, пока не поздно.
- Ты готов шутить, значит, еще не все потеряно, - Акахата оставался серьезным, но в глазах заиграли веселые огоньки, совсем такие же, как во время его разговора с Даниэлем Иркутом в главной студии Земли. Селянин не без удовольствия отметил это. - Что тебя беспокоит?
- Непонятное! Я знаю меньше, чем даже роботы, Я ничего не умею. Хуже ребенка.
Акахата задумался.
- Кажется, догадываюсь; надеешься на экспресс-запоминание?
- Да. Чем скорее, тем лучше,
- Но экспресс-запоминание - это труднейшая работа для мозга. На пределе его возможностей. Всегда очень индивидуально, нередко противопоказано.
- Я все выдержу. И мне не противопоказано, - настаивал Селянин, хотя и неловко было настаивать в разговоре с рабэном, которого недавно чествовала вся планета.
- Почему ты уверен, что противопоказаний нет?
- Но разве ты не сказал бы об этом? Тебе ли не знать особенностей моего организма!
- Мне бы такую уверенность… - не без горечи ответил Акахата. - Но ты не ошибся: противопоказаний вроде бы нет. Это подтвердят все, кто участвовал в твоем восстановлении. Я согласен попытаться.
- Почему только попытаться?
- Могу повторить все то же; не всякий мозг восприимчив к нашим воздействиям. Все очень индивидуально.