- Я хочу, я должен надеяться на успех…
- Я тоже хочу и надеюсь.
- И что мне делать? Я готов завтра, нет, сегодня, сейчас отправиться в клинику памяти.
Акахата покачал головой.
- Придется потерпеть.
- Но почему? Ты задержишься на Луне?
- Нет, меня срочно отзывают на Землю.
- Тогда в чем дело?
- Ты нетерпелив, - сказал Акахата, и не понять было, одобряет он или, наоборот, упрекает.
- Чем жить на Земле туристом, лучше вовсе не жить.
- Обещаю, что приглашу тебя в клинику при первой возможности.
- Но когда? Хотя бы крайний срок?!
- Не знаю. Да и никто на Земле не знает. Слишком необычная причина.
Селянин подался вперед, позабыв, что между ними сотни тысяч километров.
- Получено известие солнечного патруля, - торжественно заговорил Акахата. - Шаровидное тело осталось невредимым. Сначала оно удалялось от Солнца по касательной, а потом изменило траекторию. Оно направляется к Земле, Валентин. Ты слышишь? Это не метеорит. Это посланец другой цивилизации. Теперь ответ почти наверняка однозначный, близится встреча с иным разумом, иной жизнью.
Так вот и случилось, что Валентину Селянину первому в полярном городе стало известно важнейшее сообщение о космическом пришельце. Возвращаясь к друзьям, он не знал, вправе ли сказать об услышанном. А потом решил, что Акахата предупредил бы, если известие надо хранить втайне.
Валентин был настолько взволнован, что, увидев его, все в гостиной встревоженно вскочили. Ведь они были уверены, что вызывал Илья Петрович, и опасались печальных вестей. Селянин поспешно объяснил, с кем говорил и какую новость услышал.
Первой к нему подскочила Ноэми, а следом и Халил. Затормошили, требуя подробностей. Он вновь повторил сообщение, а сам смотрел мимо них на Элю. Та казалась почти спокойной, но глаза, все было в глазах… Они стали словно больше, и было в них что-то почти нечеловеческое - такая беспредельность надежды и страха одновременно.
Рядом с этим безмолвным потрясением бурные восторги Ноэми и Халила выглядели маленькими, если не жалкими.
Филипп, напряженно думавший о чем-то, словно сомневавшийся в истинности происшедшего, придвинул к себе кресло и сел.
- Следуйте моему примеру, - сказал он.
Халил досадливо отмахнулся, но Валентин, а за ним и Эля тоже направились к креслам, и планетолетчик был вынужден занять место возле столика.
- Неужели ты и сейчас сомневаешься?.. Корабль, межзвездный корабль! - упрекнул он Филиппа. - Как можно сомневаться?
- Я считаю, что великое событие требует удвоенной, удесятеренной выдержки от нас, - Чичерин старался говорить негромко, будто в противовес бурной горячности Халила, и лишь голос выдал его взволнованность. Это сблизило их всех, а главное - придало словам Филиппа особенную значительность. Ноэми, притихшая, опустилась в креслице рядом с Халилом. Да и планетолетчик, как уже случалось не раз прежде, собирался было заспорить, но в последний миг все-таки сумел сдержаться, сказал: