— Где ты был прошлой ночью? — Пандора наклоняется над прилавком, виляя попкой и ухмыляясь. — Я писала тебе. Не хотела, чтобы ты упустил шанс с дочерью босса.
Мой взгляд снова возвращается к Роду, который совершенно не обращает внимания на происходящее. Дочь босса — не большое достижение, но, черт побери, она напоминает мне кое кого — мою единственную слабость.
Иногда, в самые отчаянные времена, человеку нужен хоть кто-то.
— Давай, — говорит она, — я знаю, что завожу тебя так же, как ты заводишь меня.
Пандора Паттерсон — дешевая копия Деми Роузвуд. Черные волосы, полные губы, большие сиськи, круглые голубые глаза. Хотя у Пандоры немного резкий взгляд. Она менее утончена, ее руки покрыты татуировками. Кричаще-красные губы. Гортанный смех. С вечным запахом сигаретного дыма и алкоголя. Она, конечно же, не замена самому важному созданию на свете, но я мужчина с ограниченными возможностями, и Пандора ни разу не осуждала меня.
— Я же тебе говорил, — говорю я. — Мы не можем больше этого делать.
Она дуется и проводит заостренным ногтем по своей щеке, будто плачет. Затем крадется ко мне и обвивает руками мои плечи.
— Боже, Ройал, ты такой чертовски дразнящий, — Пандора прижимается ко мне грудью и наклоняется к уху. — Я думала о тебе прошлой ночью. Ничто не заставляет меня кончать сильнее, чем мысль обо всех этих озорных вещах, которые ты делаешь со мной в задней части мастерской после того, как папа уходит.
Пандора еще та развратная шлюха. Она любит острые ощущения, особенно быть почти пойманной, и любит трахаться с мужчинами такого типа, за которыми ее отец будет гоняться с ружьем. Даже ужасный Род Паттерсон хочет лучшего для своей своенравной дочери.
Она проводит пальцами по моим волосам, сжимая их, и рывком прижимается ртом к моим губам. Ее дыхание с запахом сигарет наполняет мои легкие, когда она смеется.
— Ты такой замученный, — говорит она. — И знаешь, что? Думаю, именно поэтому я не могу выкинуть тебя из головы. Я просто хочу помочь тебе.
— Мне не нужно помогать.
— Каждый человек нуждается в помощи.
— Это не значит, что люди хотят этого.
— Тьфу. Ты такой упрямый, — она легко ударяет меня в грудь. — Сломленный и осторожный.
Ладонью она скользит к передней части моих брюк, прежде чем схватить мой член. Я предполагаю, что это можно считать сексуальным домогательством, но оно меня не беспокоит. Я прошел через дерьмо и похуже, чем большегрудая сексуальная наркоманка, лапающая меня. Пандора нежно сжимает мой член и смотрит мне в глаза. Из кабинета ее отца доносится «Fortunate Son» (Прим: Удачливый сын)