Брукс вскружил мне голову.
Блестящие светлые волны, выбивающиеся из дорогой стрижки, мерцающие зеленые глаза, из-за которых перехватывало дыхание. Дерзкая улыбка, которая заставляла всех девушек в кампусе брать в столовой по две порции.
Я сидела одна в кафетерии, занимаясь своими делами, когда Брукс занял место напротив меня. Он попросил у меня салфетку, говоря «пожалуйста» и «спасибо», и наши пальцы соприкоснулись.
Он был таким чистым. Аккуратным. Опрятным. Хорошо воспитанным.
Носил штаны цвета хаки, рубашки поло и водонепроницаемые мокасины, как будто они были его униформой.
Он изучал финансы и специализировался в области международного бизнеса. Слушал NPR и отслеживал мировые новости. (Прим.: National Partnership For Reinventing — Национальное партнерство по усовершенствованию правительственной структуры).
Брукс мог быть обаятельным и влиятельным, и в то же время он казался безопасным.
Брукс Эбботт был полной противоположностью Ройала Локхарта.
И, возможно, это было самое лучшее в нем.
Мое разбитое сердце впервые дрогнуло, когда я увидела его, и я была убеждена, что эти зеленые глаза могут исцелить мое разбитое сердце.
— Мэм, вы закончили? Здесь очередь, — я слышу голос женщины, а затем стук в дверь. Я занимаю одну кабинку из трех и уверена, что Бренда волнуется, что меня нет рядом, чтобы мы смогли выйти на сцену.
— Уже выхожу, — отвечаю я.
Я умываюсь и смотрю на себя в зеркало. Моя помада исчезла, большая часть ее осталась на губах Ройала после того неземного и головокружительного поцелуя в коридоре. Я тру губы, пытаясь перераспределить цвет, и выхожу.
Свет приглушен, а прожектор направлен на сцену. Человек в сером костюме суетится с микрофоном за деревянной кафедрой.
А я до сих пор не знаю, что собираюсь сказать.
В зале громко. Здесь легко поместилось несколько тысяч людей, и шум разносится так, словно они все говорят одновременно.
Если я прислушаюсь достаточно, то смогу расслышать, как Бренда говорит:
«Где Деми? Мне нужна Деми».
Холодный пот выступает на моем лбу и немеют пальцы. Я не могу встать перед всеми этими людьми и кормить их какой-то ерундой о чудо-любви, что я всегда знала, что Брукс выживет, и что я не могу дождаться, когда смогу провести остаток своей жизни с этим удивительным человеком.
Я не лгунья. Никогда такой не была. И никогда не буду.
Бренда «плывет» сквозь толпу, взглядом сканируя зал в поисках меня.
Я не могу решить, что мне делать, но время поджимает.
И прежде чем смогу себя переубедить, я мчусь к выходу так быстро, сто все вокруг меня кажется размытым — шум людей, напитки, звуки и огни в темноте.