– Теория заговора, – фыркнул Плачущий. – Леонард не настолько прозорлив.
– Зато он тщеславен, – возразил Ринальдо. – И он не такой дурак, чтобы не понимать, кто станет главным героем минувшей войны. А мертвые герои далеко не так опасны, как живые. Мертвый герой становится легендой, а живой – надеждой. Как по-твоему, что представляет большую опасность?
– Твой длинный язык, – буркнул Плачущий. – Зачем ты притащил этого бродячего певца в замок?
– Чтобы вы послушали песню. Это совсем не то, как если бы я пересказал вам ее своими словами.
– Тебе не кажется, что ты торопишься с выводами? Что у тебя есть, кроме одной песни и слухов, которыми попотчевал тебя этот бродяга, рассчитывая на ужин и ночлег?
– Я все время забываю, что ты маркиз, Плакса, – горестно вздохнул Ринальдо.
– И что это, по-твоему, должно означать?
– Это означает, что ты знаешь жизнь только с одной стороны, и твои познания о ней небезграничны.
– Шутом ты нравился мне больше.
Ланс закрыл глаза и откинулся на спинку кресла, наслаждаясь последним вечером в замке Нарда. Хороший ужин, доброе вино, треск поленьев в камине, привычная уже ругань бывшего ученика чародея с бывшим шутом… Будет ли Ланс скучать по всему этому?
Едва ли.
Сколько уже было таких вечеров, сколько мяса он съел, сколько вина выпил, сколько костров согревали его тело? Сколько разговоров он слышал, сколько таких вот случайных спутников он встречал на своем пути?
Все они превратились лишь в серые тени, поблекшие от времени воспоминания. Сейчас он уже не мог вспомнить лица большинства из них.
И все же было в этой вечерней атмосфере что-то приятное, что-то привычно успокаивающее и безопасное, несмотря даже на предстоящее путешествие, которое не обещало ни спокойствия, ни безопасности.
– Вот смотри, Плакса, – продолжал разглагольствовать Ринальдо. – Кто обладает лучшими сведениями о том, что происходит в стране? Или, перефразируя вопрос, кому эти сведения принесут больше практической пользу, человеку, ведущему оседлый образ жизни, или человеку, которые по этой самой стране путешествует?
– Сведения никогда не бывают лишними, – сказал Плачущий.
– В этой сентенции нет смысла, как нет его и в большинстве общих фраз, – сказал Ринальдо. – Крестьянин сидит в своей деревне и десятилетиями возделывает одно и то же поле, а до него это поле возделывал его отец, а после него это поле будут возделывать его внуки. Крестьянину нет никакого дела, что происходит в столице, да что там в столице, ему нет никакого дела, что происходит в соседней провинции. Более того, эта информация, даже если он будет ею обладать, к чему он, понятное дело, вовсе не стремится, не принесет ему никакой пользы. Даже если он узнает, что в стране началась война и в соседней провинции уже полыхает огонь, что он сможет сделать, чтобы защитить себя и свою семью? Ничего. Он может только надеяться, что граф не призовет его в ополчение, и что вражеская армия пройдет мимо его деревни. А если нет, что ж… Значит, так получилось. У него просто нет выбора. А у человека, странствующего по дорогам, такой выбор есть. Узнав о войне в одной провинции, он просто изменит свой путь и отправится в другую. Понимаешь, что я имею в виду?