— Нет.
Сильфиду он узнал — одна из свиты Этьена. Значит, брат уже знает о его приходе и скоро появится, а Эйнар еще не успел ни в чем разобраться.
— Нет? — удивилась продавщица. — Вам не нужны цветы?
— Нужны, — успокоил он ее. — Самые лучшие.
— Привсеммоемуважении… — Воздушная приблизилась на шаг. — Ябудувынужденаприменитьсилу.
В больших серо-голубых глазах читалось такое отчаяние и, вместе с тем, такая решимость, что Эйнар невольно позавидовал брату. Вряд ли кто-нибудь из его собственной четверки осмелился бы бросить вызов другому шеару.
Но прощать подобную дерзость наследник не собирался.
— Самые лучшие цветы, — повторил он, выдерживая первый удар воздуха.
Била сильфида сильно, но аккуратно: мощная волна, ударившая его в плечо, ничего больше не зацепила, даже сквозняка не вызвала. Шеар легонько толкнул в ответ, будто рукой на воздушную указал, и добавил, обращаясь к цветочнице:
— Для этой ошеломительной красавицы.
Она, и правда, была довольно милой. И ошеломительно наглой, раз уж отважилась пойти против него.
«Положу их на твою могилу, если немедленно не уберешься отсюда», — пообещал он сильфиде.
— Детейвоздухахоронятвоблаках, — бросила она, растягивая рот в ответ на искреннюю улыбку продавщицы.
И тут же свила вокруг его шеи тугую петлю.
— Ваша невеста? — ненавязчиво полюбопытствовала девушка за прилавком.
Воздушная сдавленно охнула, возмутившись то ли подобным предположением, то ли тем, что он метнул в нее короткую молнию, распоровшую голубой шелк на ее плече.
— Нет… кх-х… — Эйнар с усилием разорвал путы.
Сильфида облегченно вздохнула… А облегчать ей жизнь не входило в его планы.
— Моя жена, — оскалился шеар злорадно и, прежде чем воздушная опомнилась от этого известия, послал ей картинку: он в кроваво-красном траурном одеянии стоит, довольно улыбаясь, рядом с памятным обелиском, какие сильфы возводят в честь ушедших сородичей.
Ледяной ветер ударил в лицо, и изображение вернулось изрядно подкорректированным: гранитный обелиск стремительно падал, острой гранью метя в лоб счастливому вдовцу.
— Милая… Кливия… — имени сильфиды он не знал, а название красивого, но ядовитого цветка, само собой пришло на ум. — Не подождешь меня в машине?
— Нет, дорогой…
— Эйнар, — напомнил шеар, пока она не придумала ответную гадость. Виновато улыбнулся цветочнице: — Простите, у моей супруги плохо с памятью. И с головой вообще.
— После того, как я вышла за тебя замуж, с этим никто не поспорит, — мелодичным смехом откликнулась сильфида, бесстрашно приближаясь к нему. В поднятой руке на мгновение обозначилось копье с широким наконечником. — И на самом деле, — обернулась она к подруге Этьена, — меня зовут Эсея. У моего мужа случаются цветочные фантазии.