— Съешь? — угадал флейм. — Не советую. Обожжешься.
Тритон обернулся к Лили, но спросить ни о чем не успел.
— Поперек горла встану, — предупредила альва.
— А я невкусная, — прыснула Эсея. — И непитательная.
Воздухом сыт не будешь, это даже люди знают.
— Что насчет сырного пирога? — предложил Тьен. — Среди нас нет подобных?
Признать себя подобием выпечки никто не пожелал.
— Три листра, — задумчиво озвучил стоимость заказа шеар. — Когда-то за эти деньги можно было новые сапоги купить.
— Дорогой пирог, — высчитала сильфида.
— Да нет. Инфляция.
Людское слово, как и людские дела в целом, дивных не интересовали. Пирог, так пирог. И чай.
— В складчину? — предложил шеар.
— Я могу заплатить, — вызвался Фернан, но под взглядом командира быстро сник.
— В складчину, — повторил Тьен. — Фер, с тебя листр. С Лили и Эсеи — по полтиннику. Я плачу за чай и даю три четвертака за пирог. И с Кеони четвертак.
Деньги выложили на хлебное блюдце.
— Кеони, — в ожидании заказа обратился к юноше шеар. — Хотелось бы закончить прерванный разговор. О моем месте спасителя.
Тритон забыл обо всем и сосредоточился на командире.
— Называющие меня так, здорово преувеличивают, — продолжал Тьен. — Я пропустил основной удар пустоты. Появился в Итериане за два года до окончания волны и не успел бы сделать ничего выдающегося ни для мира, ни, тем паче, для всего великого древа.
— Холгер и Эйнар не победили бы сами! — не желал прощаться с идеалами тритон. — Если бы ты не пришел, мир погиб бы.
— Этого никто не знает, — не согласился шеар. — Но в любом случае мои действия — лишь помощь истинным героям.
— Истинный герой — ты! — упорствовал Кеони. — Народы любят тебя.
— Незаслуженно. В любой войне есть символы — дивные, как и люди, не могут без этого. Я просто подвернулся под руку. Но Холгер и Эйнар сделали намного больше. И Верден… Да славится имя его в веках.
— Слава в веках, — эхом повторила свита.
Чуть громче, и напугали бы принесшего заказ официанта.
Сырный пирог в «Золотом дворе» подавали порциями или «по-домашнему», на общем блюде, с которого каждый потом брал себе кусочек. Тьен выбрал второй вариант, и неспроста. Когда Кеони снова назвал его спасителем, шеар с улыбкой кивнул:
— Хорошо, я — спаситель. А этот пирог — твой.
— Мой? — растерялся тритон. — Почему?
— Ты за него заплатил.
— Всего четвертак!
— Да, но без этого четвертака денег не хватило бы, — шеар обвел взглядом свиту. — Раз Кеони пришел последним и отдал нам свой четвертак, мы должны признать, что пирог его. Так?
— Нет, не так, — оттолкнул блюдо честный юноша. — Я не…