Ничего удивительного, что души, обретшие новые тела, стремились в Город — судя по всему, они не отличались мирным нравом, а на темных улицах было кем поживиться. Репутация же команды Бада была такова, что ракшасы могли веселиться в их облике еще очень, очень долго.
— Это конец, — сказал, ни к кому обращаясь, Лейтенант в редкие моменты ослабления контроля за его мышцами. Он полулежал на заднем сидении, больно воткнувшись острыми коленями в спинку переднего сидения. Рядом валялся обессиленный Чумной Доктор, впереди сидели «Бад» и «Гидрар».
— Не совсем, как я думаю, — прошептал Доктор. — Я вижу, что Омни пытается бороться, пока безуспешно, но он и не думает сдаваться. Его сила и вправду велика!
— Какая сила?
— Мы бороздили океаны, когда вы, сопляки, еще были спермой в мошонках своих далеких предков! — прогрохотала, обернувшись, душа с чеканным лицом Клэма. — Твой дерзкий приятель думает, что может мне противостоять. Лучше бы ему заткнуть свою пасть и смириться, тогда, возможно, я позволю ему думать свои смешные мысли в моей голове, скажем, полчаса в день!
— Зря вы это затеяли, — изобразил слова Лейтенант, потому что над лицом у него уже не было власти. Зато он сумел показать ракшасу пальцем правой руки, насколько зря. И тут же потерял возможность видеть, потому что чужая душа проснулась у него в мозгу.
В следующий раз он очнулся от крика. Кричали все, разом, внутри и снаружи машины. И он сам тоже кричал — хриплым и протяжным воплем.
Автомобиль стоял — в окна была видна неподвижная улица, но очень плохо, потому что окно было заляпано чем-то темно-красным и густым. И в машине, похоже, кого-то не хватало.
— Фикус! — дверь распахнулась, внутрь сунулась страшная морда с текущей из глаз и носа кровью. — Давай, Зеленый!
Из обмякшего, неподвижного тела Чумного Доктора хлестнула и зацепилась за морду кривая синяя молния. Лицо лопнуло и брызнуло на стекло автомобиля густым и темно-красным. Крик не прекращался, и тогда молния, словно медленный паук-птицеед, переползла на Лейтенанта, а потом гремучей змеей стремительно рванулась куда-то наружу, и крики неожиданно прорвались в стратосферу, и мелькнуло перед глазами чье-то искаженное яростью женское лицо, тогда мир отказался существовать и померк, словно в нем разом отключили весь свет.
Когда Лейтенант снова пришел в себя, его лицо уже снова было его лицом, а мысли — его мыслями, автомобиль снова двигался быстро и плавно, за рулем был Бад; а на коленях у ковбоя лежала и, кажется, спала девушка лет семнадцати. На ней была белая форменная рубашка, завязанная озорным узлом на тонкой талии, синяя короткая юбка и белые гольфы. Рыжие волосы были стянуты в два задорных хвостика.