После приказа (Волошин) - страница 61
— Я-то бярозку с тобой як дерево дружбы сажал. А ты… ох и жук!
— Да ты послушай! Сам о Ртищеве что говорил? — пытался оправдаться Глеб. — А на березку твою Мацай и Коновал…
— И слушать не хочу, — отмахнулся Турчин.
У Глеба росло желание посчитаться с Мацаем и Коновалом. Он только не знал, как лучше это осуществить. Хотелось сразу, при всех, влепить им по оплеухе, а там — будь что будет. Но внутренний голос Глеба осаживал, убеждал в бесполезности такой мальчишеской выходки, которая только усугубит и без того его шаткое положение.
Потом у него родилась мысль разобраться с глазу на глаз с Шуркой Ртищевым. Он забрался по металлической лесенке, прикрепленной сзади прикухонной машины к борту, откинул полог тента, под которым укрывались от дождя и грелись у тлеющей «буржуйки» водители, подремывая, и спросил:
— Ртищев здесь?
— Ага-а… Что надо? — отозвался из темноты бодрый звонкий голосок.
— Поговорить…
— Топай отсюда… Тут и так тесно. Для тебя, ка-а-за-ак, места нет…
Антонов сидел с отрешенным видом на подножке «Урала». Слабо пробивалось сквозь моросящую сетку седое утро. Ему было наплевать на то, что промок до нитки, что тело предательски дрожит, и он не чувствует ни рук, ни ног. Только та, проникшая недавно вовнутрь горечь медленно разливалась теперь по его клеткам.
Перед глазами появилось озабоченное лицо Наталии, ее голос нежно заворковал: «Глебушка, тебе трудно, но это пройдет. Ты подумай обо мне, я ведь жду тебя, очень, очень…»
Она взяла его за руку и, увлекая за собой, повела по каменистой тропе вверх, к громоздящимся скалам. Ее распущенные волосы трепетали на ветру. Глеб спотыкался, поскальзывался, с трудом удерживая равновесие, пальцы побелели от мертвой хватки, с которой он вцепился в Натальину ладошку. «Ты же сильный, Глебушка, — подбадривала она его, — мужчина мой, дорогой… Все будет хорошо».
АВТОР В РОЛИ ДЕВЧОНКИ, КОТОРАЯ ЖДЕТ…
Голубая кофта. Синие глаза. Никакой я правды милой не сказал…» — вспоминаю есенинские строки и смотрю на парочку у стены дома напротив. Неоновый свет от фонарного столба падает на обнявшихся паренька в спортивной куртке и девчушку в полушубке, а серебряные мотыльки снежинок роем порхают возле влюбленных, образуя нечто похожее на сказочный веер.
Интересно, что он ей сейчас говорит? Конечно же, нежные слова о любви. Мне мой Алешка тоже тихо нашептывал их, и я замирала от счастья. И верила, верила!.. А кто я теперь ему: ни жена, ни невеста. Я жду… Вторую зиму гляжу вечерами в окно. Тоска, тоска…
В комнату вошла мама, включила свет. Парочка тут же пропала перед глазами, и мне показалось, что кто-то нарочно на нее набросил темное покрывало, чтобы она не напоминала мне о прошлом. На стекле, как в зеркале, осталась только похожая на мое лицо какая-то беспомощная бледная физиономия с осуждающим, обиженным взглядом, до ужаса противная.