– Где? Владлен Илларионович, лекарства где?!
Прокурор взглядом указал на полку в стенке. Иван кинулся к ней, рывком распахнул стеклянную дверцу, лихорадочно стал перебирать лекарства. Чего тут только нет! Сразу видно: в доме сердечник. Валокордин, нитроглицерин, корвалол… Нашел коробочку с ампулами, название лекарства показалось знакомым. Здесь же лежали одноразовые шприцы, стояла склянка с прозрачной жидкостью. Открыл, понюхал: спирт. Схватил резиновый жгут, кинулся к Цыпину. Сообразил: в вену надо колоть. Иначе конец. Туго перетянул прокурорское плечо жгутом.
– Ты что это, Ваня? – В глазах у Цыпина появился страх. А умирать прокурор не хочет. Инстинктивно цепляется за жизнь.
– Кистью поработайте, Владлен Илларионович. Кулак сжать – разжать, сжать – разжать. И спокойнее, спокойнее.
– А-а-а-а… Не надо-о-о…
Синяя вена в сгибе локтя набухла. Иван протер ваткой место укола, уверенным движением разорвал пакетик, вытащил одноразовый шприц, отломил головку ампулы, набрал лекарство. В глазах у Цыпина не только страх – удивление. Он и сам от себя такого не ожидал. Колоть?
– Убить меня хочешь… Ва-а-ня!
Если б хотел, вообще бы ничего не делал. Клятву Гиппократа давал, что это? Он тоже повинуется инстинкту. «Скорая» не успеет. Уверенно ввел в вену иглу, почувствовал, что попал. Шприц опустел. Цыпин дышал все так же прерывисто и тяжело, но дышал.
– Все будет в порядке, Владлен Илларионович.
– Да-да…
– Почему Леся уволилась?
– Ты… лучше… знаешь…
– Я? Ничего не знаю.
– Врешь… Впрочем… Верю… – вдруг прохрипел прокурор. – Теперь верю…
– Во что?
– Сидорчук… рассказал… Ошибся… Где… Где он?.. Где?
– Сидорчук? Вы же сами его выпустили!
– Найди… Ты…
И снова ужас в глазах у прокурора. Что он вдруг понял? Хрипит:
– Ты… Не-е-ет! Отойди! Отойди от меня!
В дверном замке скрежет ключа. Цыпин еще больше сереет:
– Анечка… Не смей… Анечка…
– Папа! Иван… Александрович. Что с папой?
– Отойди от него, – Цыпин сипит, но, кажется, была б у него возможность, кричал бы сейчас изо всех сил. – Отойди… Он…
Теряет сознание. Что неудивительно. Цыпину нервничать нельзя, это только все усугубляет. Сейчас ему надо в реанимацию. Неизвестно, выживет ли? А вот наконец и «Скорая». Молоденькая докторша смотрит на него подозрительно:
– Кто делал укол в вену?
– Я.
– Вы?! Вы что, врач?!
– Следователь прокуратуры Мукаев.
Докторша удивлена, но выяснять некогда. Цыпина кладут на носилки и выносят из квартиры, следом бежит Анечка. Он, следователь Мукаев, спускается по лестнице вместе с женщиной в белом халате. Спрашивает у нее:
– Инфаркт? Так?