Зоя краснеет:
– Номер один. Недавно перевелась.
– Почему?
– Ваня! Ну зачем сейчас об этом говорить?
– А почему девочки не там учатся? Не в твоей школе?
Она торопливо начинает объяснять:
– Понимаешь, дорогу надо переходить. Я боюсь из-за этого. Дашка-то спокойная, в вот Машка… Пусть уж они во вторую школу ходят. Зачем их переводить?
– А тогда почему ты оттуда ушла? – продолжает допытываться он.
– Да ну тебя, Ваня! – Зоя машет рукой. – В самом деле! Как будто вчера на свет народился! Ой! – зажимает ладошкой рот.
Он народился на свет не вчера. Шестнадцать дней назад. Если быть точным, то еще плюс месяц, который он вычеркнул из жизни, как не представляющий интереса для Дела. У Зои это, видимо, больное: работа и учеба ее детей.
– Хорошо, я схожу, – кивает он. – Где эта школа?
– Ты ж в ней учился!
– Ах да!
Значит, та самая, мимо которой он каждый день ходит на работу. А почему Зоя не может пойти и договориться с директором? Она сейчас в отпуске, он же работает. Значит, что-то там есть для нее неприятное. Не может, значит, не может. Хватит об этом.
– Ну что? Спать?
– Так рано же еще, Ванечка!
– Для чего рано? – улыбается он.
Он уже соскучился. Это его первое везение, счастливый лотерейный билет: любить того, кто любит тебя. Гармония, которую он так долго пытался найти, но не мог. И потом: он отдает долги. За те годы, что здесь не появлялся. Это важно.
…Он смотрит сверху, приподнявшись на локтях, в ее глаза. Один карий, другой голубой. В одном ночь, в другом светлое солнечное утро. И эта женщина казалась ему некрасивой? Не так надо было смотреть. Не так…
– Зоя…
Она уже никуда не спешит. Целует его неторопливо, он так же неторопливо отвечает. Эта ночь никуда не будет записана, ни в какие активы, но она ему нужна так же, как и ей. Столько лет она одна! А женщина устает быть сильной. Он вспомнил вдруг мать. И тут же простил ее. За то, что вышла замуж, и сын стал для нее первым, но после мужа. Хотя за могилу с безымянным крестом не простил. Не смог.
Утром Зоя сказала, что в школу муж может зайти по дороге на работу.
– Так рано? – удивился он.
– Она, похоже, оттуда и не уходит, – надо слышать, каким тоном Зоя сказала «она»!
Он послушался, а по дороге все гадал: в чем дело? Что произошло между директором и его женой? А вот и школа. Говорят, он здесь учился. Поднимает голову, смотрит на окна. Где кабинет его классного руководителя? Где окна, в которые он с тоской (как говорят) смотрел в начальной школе? Не помнит. Нерешительно входит. Здесь ему все незнакомо. Половина девятого, утро, техничка влажной тряпкой протирает полы.