– Не знаю.
– Когда ты исчез, я стал давить на Хайкина. Да, признаю: хотел, чтобы Игнат все убийства взял на себя. Так нам всем стало бы проще… Если б не твоя амнезия… – на этот раз Руслан правильно сделал ударение. – Ты хоть соображаешь, за кого тебя принял Сидорчук?
– Нет. Не соображаю.
– А я сразу понял. За своего одноклассника Ваню Саранского он тебя принял, когда в апреле месяце ты к нему в калитку постучал. Вот тебе и секрет паленой водки. Не мог же ты с потолка взять, что ее именно в Нахаловке по бутылкам разливают?
– А… откуда тогда?
– Когда подслеповатая школьная учительница приняла тебя за своего ученика Ваню Саранского, ты тут же смекнул, что сходство ваше и в самом деле поразительное. Первым делом тебе надо было выяснить, кто тот парень с фотографии. И ты навел справки. Дружил Иван Саранский с неким Илюшей Сидорчуком. А где теперь Илюша Сидорчук?
– В Нахаловке, – прошептал он.
– Вот именно: в Нахаловке. Строит огромный особняк. И ты нанес Илюше визит. Я так понял, что вы пошли в «Девятый вал» водку трескать. За встречу.
– Но зачем? Зачем я выдал себя за другого человека?
– Может, и не выдавал. Может, он сам к тебе с объятиями кинулся: «Друг детства! Здорово! Как дела!» Может, он напился да хвост распушил? Стал рассказывать про свое богатство? Насчет водки ты, всяко, был крепче. Он и ляпнул про паленку и про Цыпина. Про то, что тот берет взятки. Прихвастнул, одним словом.
– Как же он потом узнал, что я не Ваня Саранский, а следователь Мукаев?
– А ты про другого мужика забыл? Про того, что сидел? Не засек ли он вас вместе? Он-то не знает никакого Ваню Саранского. Зато, должно быть, знает следователя Мукаева, с которым когда-то имел дело.
– Он сказал об этом Сидорчуку, и тот понял, что ошибся?
– Потому Илья в тебя и стрелял. От отчаяния. Хозяин бы его по головке не погладил за разглашение ценной информации. И кому? Следователю!
– И где же тот, второй?
– Саранский?
– Да. Иван Александрович Саранский?
– А ты откуда отчество знаешь? – внимательно посмотрел на него Руслан. – Память вернулась?
– Нет. Не вернулась.
– А жаль. Потому что все, произошедшее с тобой потом, для меня до сих пор загадка. Последний раз я видел тебя на шоссе. Ты машину ловил. Как же оказался в Нахаловке? Зачем?
– Я был в черной кожаной куртке?
– В ней. Так что произошло?
– Тот труп в Горетовке…
– Саранский? Я так и думал.
– И кто его убил? Сидорчук? Почему?
– Видимо, перепутал.
– Сидорчук – левша, – упрямо сказал он. – И скрывает это.
– Значит, он и есть маньяк? Так, что ли?
– Да. Два года армии, потом институт. Я, видимо, его вычислил. И позвонил Цыпину. А сам поехал в Горетовку.