– Ну что ты, Ваня! Как можно? Присматривался. Последние дни внимательно к тебе присматривался. Машину свою ты из гаража не стал выводить. Выйдя на трассу, поднял руку, проголосовал, поймал частника и поехал.
– Куда?
– В сторону Горетовки.
– Горетовка? Что это Горетовка? – Вспышка перед глазами, и что-то мокрое, теплое разлилось внутри, во рту стало солоно. Вкус крови, похоже, он прокусил щеку. Невольно. Горетовка… До боли знакомое.
– Большой поселок на границе нашего района с соседним, километрах в тридцати отсюда. Там нашли первый труп. Восемнадцать лет назад. Вспоминаешь?
– Женский, – прошептал он.
– Ну да. Женский. Вообще, Ваня, странный тип наш серийный маньяк, и понять его очень даже непросто. На первый взгляд кто под горячую руку попал, того и истыкал ножом. Причем выбирает какой-то отстой. Та, первая, была всем известная б… Пила по-черному. И поначалу подумали, что ей очередной хахаль ножичком животик почесал. Всю Горетовку перетрясли. Задержали товарища. «Да, – говорит, – пили. Вместе пили. Больше ничего не помню». Ну его и посадили. Бытовуха. Дело-то житейское. Перепились, подрались. Никто ничего не помнит. Два года тихо было. Ты соображаешь, Ваня? Два года!
– А потом?
– Через два года осенью нашли еще один труп. На этот раз мужской. Алкаш из местных.
– Тоже из Горетовки?
– Именно. Собутыльник той бабы, что стала первой жертвой. Но на этом все. В Горетовке – все. Через год нашли труп километрах в трех, в Елях, потом в десяти в Богачах, потом… В общем, в окрестных деревнях, а один здесь, в Р-ске. В городе.
– Дальше.
– А дальше все. Прошло ни много ни мало десять лет. Тишь да гладь, божья благодать. Вэри Вэл совсем было успокоился, стареть начал, добреть. Папка в архиве пылью покрылась. Тебя пригрел, лелеять стал. У тебя ж, Ваня, талант. Все грамотно, правильно, четко, бандиты, как дети, высунув языки, чистосердечные признания пишут. Ты у Цыпина в любимчиках ходил. И, заметь, Ваня, заслуженно!
– Но я ж, говорят, пил!
– Пил, но никогда не напивался. Иной раз невозможно было догадаться, пьяный ты или трезвый. Разве по запаху. Поллитровая бутылка водки в сейфе у тебя всегда стояла, факт. Но алкоголиком тебя назвать… Нет, Ваня. Ты глушил странную, непонятную тоску в себе. Черную тоску. Недаром тебя прозвали Мукой. Что-то тебя за душу тянуло. Но что? Никому ты про себя всей правды не говорил. Даже со мной, лучшим другом, не откровенничал. Вот и поди, отыщи ее теперь, правду эту, – и Свистунов тяжело вздохнул.
– Когда прошло десять лет, что случилось?
– Два года назад нашли еще один труп. Снова в городе. На этот раз тоже женщина легкого поведения. Следователь, на котором висело дело, со страху ушел на пенсию, и оно попало к тебе. Ты взял. А потом нашли еще три трупа с разницей в полгода.