– А я?
– Что ты?
– За меня ты не хотела выйти замуж?
– За тебя?! Замуж?! Да мы знакомы месяца два, не больше! И потом: я же не дура! Променять богатого Славика, особняк в Нахаловке, машину и бриллианты на какого-то следователя прокуратуры! Пьющего, да еще с двумя детьми! Я что, похожа на дуру? – повторила она.
– Как это? – оторопел он. Как два месяца?! А рулетка, рестораны, огромные деньги, которые он на нее тратил, а черный «Мерседес»? – Как это два месяца?! Да не может быть!
– Иван, что с тобой?
– Разве я не на показе мод с тобой познакомился? Разве не там? – заволновался он.
– Какой показ мод? Ты же следователь! Что тебе там делать? Я работала моделью в Москве! Понял? В Москве!
– Да-да. В Москве…
– Ты появился здесь, в Нахаловке, в конце апреля. Еще школьницей я знала: это следователь Мукаев, местная знаменитость. О тебе уже тогда ходили легенды. Чемпион города по боксу! Самый крутой парень! Мне было семнадцать, когда я первый раз в жизни в одном купальнике ходила по сцене, а ты сидел в третьем ряду. Потом увидела тебя в Нахаловке. Через много лет. Ты пришел сюда, в наш дом. Все расспрашивал о машинах. Откуда чаще всего выезжают грузовые машины, не выезжают ли по ночам? Ты ко всем заходил. Славик отослал меня наверх. Ты ничего не сказал, когда я уходила, но так посмотрел… А ночью влез в мое окно. Ты прав: я тебя ждала. Спать не ложилась. Так и не поняла: зачем я это делаю?
– Он узнал?
– Да. Выходит, не один ты не спишь по ночам.
Лора распахнула халатик. Невольно он отвел глаза: она была болезненно худа. Грудь крошечная, а соски с нежно-розовым ореолом, словно увядшие бутоны. Над ключицами глубокие впадины, на левой груди под соском след, похожий на крупную родинку. Но он догадался, что это ожог. Ее кожа была так тонка, что раны затягивались долго, еще дольше оставались шрамы от них. Хрипло спросил:
– Славик?
– Сигаретой. Садист, но примитивный. Фантазии не хватает, – усмехнулась Лора. – То пробками от бутылок кидается, то по носу щелкнет. Как ребенок. Жалеет, наверное, что у меня, как у кошки, нет хвоста. С каким бы наслаждением он навесил на него консервных банок! Все это детские забавы. Мне его даже жалко.
– Жалко?
– А что ты хотел? – У Лоры была привычка: спрашивать у мужчин, как бы они хотели поступить с ней, с ее жизнью. – Ему доложили, что ночью какой-то мужчина вылезал из моего окна. А кто у нас в Р-ске способен на такие подвиги?
– Что, только я один? – невольно усмехнулся он.
– Да ты вообще один такой, – Лора подошла совсем близко. На протяжении всего разговора они кружили по комнате, словно боксеры на ринге. Женщина упорно искала сближения, а мужчина все время пятился, стараясь держать дистанцию.