Они вместе направились к калитке. А он действительно вспомнил. Все, до последней выщербленной плитки на дорожке, что вела к дому. Вспомнил маленький, но глубокий пруд, черную яму у самого забора, затянутую ряской. Забор был глухой, высотой в два человеческих роста. Вспомнил плакучую иву над прудом, ветви окунались в зеленую ряску, листья переплелись с ней. И тяжелые чугунные ворота вспомнил. Вспышка перед глазами. Яркая вспышка. Он вспомнил и тот момент, когда постучал в калитку и ему открыли. И даже свою первую фразу, сказанную там, на той стороне, вспомнил:
«Ну, мужики, где у вас тут спирт, разбавленный водой, по бутылкам разливают?»
Он сказал ее бодро, шутливо, а потом хотел сказать что-то еще, очень важное, но не успел. Тот, кто стоял за спиной, ударил его по голове. Бутылкой? А с чего он взял, что бутылкой? Бутылки появились потом, в подвале дома. Или нет: на цокольном этаже, в прохладном помещении без окон. Были бесконечные ряды пустых бутылок, тошнота, головокружение, и в итоге полный провал памяти.
– Да, это здесь. Точно: здесь.
– Уверен?
– Да. На сто процентов.
– Тогда давай омоновцев вперед пустим? Надо штурмовать особняк.
– Погоди. Я сам. Может, там и нет никого? Не слышишь: тихо?
– Ох не нравится мне эта тишина, – завертел головой Руслан. – Ох и не нравится…
Он постучал в калитку, подойдя к чугунным воротам. Еще раз, потом еще. Открывать никто не спешил. Свистунов пожал плечами и отвернулся:
– Ну и что? Я же говорю, что надо бы ОМОН…
А реакция у него лучше, чем у Руслана. Он уловил движение в одном из окон второго этажа всей своей кожей. Ее внезапно расширившиеся поры, пропустив больше воздуха, сделали его удивительно легким, почти невесомым. Опасность! Тренированное тело откликнулось мгновенно. Пружина распрямилась, ударила, и внутри словно бы раздался взрыв. Он кинулся на Свистунова, свалил его на землю и, закрыв собой, покатил по земле к яме, затянутой ряской, к склонившейся над ней иве. Прогремел выстрел, потом второй, третий… Так же всей кожей, всеми ее расширившимися порами почувствовал, что не зацепило. И Свистунова тоже. Дымящаяся кровь пахнет специфически, это он тоже вспомнил. Мимо: значит, пронесло. Но не закончилось.
– Ах ты… – выругался Руслан и рванул из-за пазухи «макаров». Попытался высвободиться и встать.
– Куда?!! – заорал Иван, вцепившись в Свистунова. – Лежать!!!
– Да пошел ты на…
Руслан выругался и сорвал пистолет с предохранителя. Целился в окно, дуло «макарова» ходило ходуном. Прогремел еще один выстрел. Опять стреляли из особняка. Он дернул Руслана за ноги, вновь свалил на землю и закричал: