– А-а-а! Шину! Шину – это дело! Ему бы еще, б… компресс прописать! – и заржал. Смех тут же подхватили, молчал только следователь Мукаев.
Мужик же внезапно умолк и уставился на него, не моргая. Прошипел с ненавистью:
– С-сука.
– Что? – вздрогнул он. – Вы что сказали?
– Живучий… Я ж тебя по башке саданул. Я думал, что тебе крышка.
– Так это вы меня ударили?
Он с недоумением смотрел на обидчика. Что, это все? Конец? Его враг лежит на земле со сломанной ногой?
– Так это вы меня ударили? – повторил он.
– С-сука!
– Иван Александрович, дозвольте, я ему рот заткну? – тут же вызвался кто-то.
– Отставить.
Он обернулся: кто это сказал? Руслан Свистунов стоял на крыльце, вытирая грязное лицо тыльной стороной ладони, в которой был зажат пистолет. Сплюнул, подошел, убирая оружие за пазуху:
– Рукоприкладство отставить. Так что? Этот тебя бил, Иван? В машину его! И в управление. Всех остальных тоже. Сейчас проведем обыск в присутствии понятых, потом поедем разбираться.
– Надо было не газом тебя накачивать, чтоб память отшибло, а пришить, и точка, – просвистел задержанный. Желтые, волчьи глаза с ненавистью смотрели на Мукаева. – С-сука. Пришить надо было, как я говорил. Не пошли на мокрое. А ты все вспомнил, значит. С-сука.
И тут Иван почувствовал, как расширяется грудная клетка и вверх поднимается пузырь. Так вот же. Все кончено. Финиш. Он нашел. Это тот самый человек. Тот самый. И он рванулся к мужику с волчьими глазами. Никто его не удержал, напротив, стали кругом, стеной. Молчали. Он понял, что сейчас ему дозволено все. Ну давай! Дай волю своим чувствам.
– Ты-ы! Значит, это ты-ы?! Ты это сделал?!
Навалился на лежащего, пальцы потянулись к горлу. Убить.
– Ты-ы!
– О-о-о! Нога-а!
– Кто давал мне газ?! Ты?!
– Нет! Пусти!
– Кто он? В доме? Где?
– Нога-а-а … Дышать нечем… Сука… Пусти…
Лежащий на земле уже задыхался. Но пальцы следователя Мукаева вдруг разжались. Это не он. Не он давал газ. У них есть главный. Распоряжение отдавал он. А это всего лишь исполнитель. Шестерка. Отшвырнул желтоглазого, вскочил и кинулся к дому, но натолкнулся на капитана Свистунова. Тот преградил ему путь, положил тяжелую руку на плечо:
– Ладно, Ваня, остынь.
– С дороги!!! Не смей мне мешать!
– Ну хочешь задушить их всех, так задуши! А лучше расстреляй. Выведи во двор, выстрой в шеренгу. Пистолет дать? Оформим как при попытке к бегству. Ты ж за этим сюда пришел. За трупами.
– Они не с тобой это сделали! Не с тобой!
– Зайдем в дом.
Свистунов легонько подтолкнул его к дверям, омоновцам, обернувшись, сказал:
– Везите в управление. Мы скоро подъедем.