Она посмотрела на следователя Мукаева, играя глазами. Явно ожидала комплимента. Он что, пытался приударить и за русалкой? Как говорят, не пропускал ни одной юбки.
– А с кем я был? – спросил он вежливо, но без улыбки.
– А я думала, сплетничают, будто вы память потеряли. Бедненький. – Нежная улыбка, обещающий взгляд. – Значит, и меня не помните? Я Ксюша.
– Очень приятно. Так с кем я был?
– Я его не знаю, не завсегдатай. Неприятный господин, неразговорчивый. И жадный.
– Высокий, худой, волосы редкие, кожа желтоватого оттенка, губы тонкие. Так? – уточнил Руслан.
– Да. Так. Откуда вы знаете?
– Ксюша, у меня к вам вопрос. Я вас ни в чем не подозреваю, но… Вы их обслуживали? – Девушка кивнула. – Наверняка слышали, о чем они говорят? Слышали?
Она мило покраснела. И покачала головой: нет-нет, что вы!
– Ладно, Ваня, пойдем к русалкам, – толкнул его в бок Руслан, – до чего ж хороши, заразы! Особенно груди! Чего задумался?
– Да так.
Они пошли за дальний столик. Вскоре русалка принесла графин с ледяной водкой, пиво и тарелки с закусками. Он нехотя потыкал вилкой маринованный гриб, отхлебнул пива, поморщился.
– Что с тобой, Ваня?
– Так, ничего. Аппетита нет. Что ты обо всем этом думаешь?
– О чем? – Руслан налил себе водки, выпил.
– Я был здесь с Сидорчуком. Тебя это не удивляет?
– Нет, не удивляет, – ответил Свистунов.
– Ты что, не понимаешь, что это значит?!
– А что такое? – Друг детства подхватил с тарелки гриб, и пару капель маринада упали на его светлую рубашку.
– Салфетку возьми, – поморщился Иван.
– Благодарю-с за совет-с. Манеры у вас, одначе, стали господские, следователь Мукаев.
– Руслан! – Ему было не до шуток.
– Да?
– Я же спрашивал тебя о взятках!
– Да не ори ты. Не ори. Спокойнее. Может, горячее закажем? Я смотрю, ты не в себе.
– Я не хочу есть. Я хочу узнать правду.
– А она тебе нужна, правда эта? – Свистунов налил себе еще водки, выпил.
– С какой стати я бы тогда с ним сидел здесь, с Сидорчуком? Если не брал?
– Эх, Ваня! Ну сидел. Меня же больше твое кривляние перед зеркалом настораживает. Потому что хода твоих мыслей в тот момент, извини, я понять не могу. На что ж ты, Ваня, позарился-то, а?
– Деньги. Наверное, я очень любил деньги.
– Да нет, – задумчиво сказал Свистунов. – Женщин ты любил, да. Оружие любил. И еще машины.
– Машины?!
– Да. Хорошие, дорогие машины. Просто-таки помешан был на них. Если чем тебя и можно было соблазнить, так это крутой тачкой. Но ты всегда говорил, что столько никто не даст. А копить ты не умел.
– А… Сидорчук? Он мог дать?
– Это ты у него спроси. Помнишь про заветное слово?