— Меня защищала только мама… — Эвилин подошла к окну и наблюдала за падением снежинок, прижавшись лбом к холодному стеклу, — Она говорила, если идет снег, значит ангелы плачут… Когда она умерла, тоже шел снег. С тех пор я не люблю Рождество.
— Я сожалею… — Эн на какое-то мгновение задержала взгляд на фигурке, стоящей у окна, и поспешила выйти из комнаты, пока девушка не заметила слез на смуглых щеках, — Прости, что мои слова заставили тебя вспомнить это…Эви.
Женщина порывисто вышла из комнаты. А невысокая блондинка с грустными глазами еще долго стояла, прижимаясь к холодному окну, пытаясь остановить поток слез и унять дикий стук сердца.
* * *
За что? За что ты меня покарал?! Я всегда служил Тебе! Служил во имя Тебя! Я лишь хотел, чтобы в решающей битве Ты победил. Я нес гнев Твой на головы павших!
Ты посчитал меня ослушавшимся.
Ты изгнал меня.
Теперь я один из тех, кого карал.
Я — падший.
Теперь я всего лишь человек…
И я буду поступать, как должно мне теперь!
Я доведу дело Твое до конца.
Я буду карать грешников именем Твоим…
* * *
— Я не верю не единому ее слову! — молодой детектив в ярости грохнул рукой по столу, на что письменные принадлежности отозвались возмущенным позвякиванием, — Это бред сумасшедшего! Какие ангелы? Какие бесы?! Моника, ты сошла с ума вместе с нею, если веришь этим россказням!
— Успокойся, Макнилл… — казалось, что капитана полиции совершенно не интересует гневный настрой напарника. Она наблюдала за разгорающимся рассветом, о чем-то раздумывая.
— Капитан, я просто не понимаю… — парень устало опустился на стул, — Отчего такое доверие?!
— Я знаю Эн Фолл больше десяти лет, — усталые глаза наконец-то посмотрели на парня.
— Боюсь, что теперь ты не можешь говорить с уверенностью "знаю".
— Наоборот. Теперь я многое начинаю понимать, — женщина облокотилась на стол, потирая виски, — Очень многое…
* * *
Снег мягко засыпал фигуру, лежащую на земле. Чуть дрогнув, веки распахнулись и тут же прищурились от бьющего в глаза света. Губы довольно улыбнулись. Пушистые снежинки застревали в густых темных ресницах, отчего приходилось моргать в два раза чаще, но это было так приятно… Подняв над собой раскрытую ладонь, лежа на спине, Эн пыталась играть с солнцем. Мысли возвращались в такое же раннее морозное декабрьское утро, 18 лет назад…
— Не стоит так убиваться, — белый ангел присел на край облака, — Это неизбежно, Сэфаэль — люди умирают…
— Она много значила для нее… — темно-синие глаза с печалью смотрели вниз. Туда, где в просветах, был виден кусочек земли.
— Но он сможет позаботиться о ней, — изящная рука легла на мягкие перья крыла, — Я знаю это.