* * *
Через два дня был новый бросок на восток. Холод был уже не такой сильный. С наших лиц, испещренных морозом, стекал красноватый гной.
Наша часть, развернутая на манер армий Людовика XV, продвигалась вдоль двух холмов, довольно отдаленных один от другого. Это было красивое зрелище. Впереди нас танки ломали советские позиции. Продвижение было нетрудным.
Мы остановились в такой же грязной деревне, как и все, но населенной табором цыган. Женщины, сидя, по-турецки скрестив ноги на печи, молча покуривали из толстых трубок. У них были черные, почти темно-синие волосы, они были одеты в похожие на лохмотья юбки, они с особенным убеждением сплевывали на пол.
На следующий день мы достигли деревни Благодать, где только что закончился яростный бой нашего авангарда. Перед нами боезапас советской пушки получил прямое попадание. Одно голое тело лежало без головы. На месте шеи зияла огромная черноватая рваная дыра. Подкожный жир на бедрах расплавился, открывая длинные белые полосы тела.
Я поискал голову этого артиллериста и вдруг увидел приклеившуюся на железный щит странную человеческую маску. Взрыв скальпировал несчастного, содрав кожу с лица, глаз и волосы передней части черепа. Ужасный холод сразу заморозил эту кровавую пленку, которая в точности сохранила свою форму и цвет: открытые голубые глаза смотрели на меня. На ветру шевелилась прядь светлых волос. От такого реализма можно было взвыть от ужаса.
Несколько немцев смогли броситься с автоматами в деревню. Русские вернулись и кинулись в атаку сразу с трех сторон, как дети. С одной стороны атаковали казаки, одетые в великолепные синие шаровары, вооруженные своими саблями с рукоятью в виде орлиной головы. Они скакали галопом на своих быстрых конях, привстав на седлах из алюминия и ивняка. Все они были безжалостно сметены. Лошади падали на землю, подкосив дугой передние ноги. Красавцы казаки катились в снег во все стороны или были схвачены холодом в своих седлах, соединившись в смерти со своими конями.
С двух других холмов сибирская пехота бросилась в атаку по голой степи так же наивно, как и казаки. Ни один из нападавших не отошел от домов более, чем на тридцать метров. Трупы многих сотен казаков усеяли снег. Все были прекрасно экипированы, одеты в толстую фланелевую униформу американского производства, а также в более плотное белье и сверху в толстые полушубки с маскхалатами. В такой одежде они могли не бояться жестоких морозов.
Почти все они были желтой расы, со щетиной на теле, жесткой, как у кабанов. Мороз мумифицировал их сразу, с момента падения. У одного из них глаз был выбит из орбиты прямым попаданием пули в голову и мгновенно обледенел. Он болтался на зрительном нерве длиной с палец под надбровной дугой, похожий на какой-то страшный оптический инструмент. Зрачок уставился на нас, как будто его хозяин-монгол был еще жив. Глаза убитых при таких сорокаградусных морозах сохраняли необычайную ясность.