Ну не как автобус же.
Дракон издал глубокий, дизельно-рокочущий звук, и начал поворачиваться. Алина почувствовала, как у нее отнимаются ноги.
Драконья резная морда с шипастым воротником приблизилась… и посмотрела на девушку внимательными белыми глазами, чуть поблескивающими во тьме.
До боли знакомыми белыми глазами с расширившимися в ночи вертикальными зрачками.
У Алины закружилась голова, сердце замерло и настойчиво застучало прямо в горло: бух, бух, бух…
В полуоткрытой пасти дракона влажно блестели острые, как ножи, зубы. В два ряда. В три.
Дракон молчал.
— Мастер… — всхлипнула Алинка, в тщетной надежде, что тот единственный, которого она считала почти всемогущим, сильный, надежный мужчина со звезд — что он каким-то чудом услышит ее изнутри этого страшного чешуйчатого тела и придет на помощь. — Мастер… Это же ты!
Ей было очень страшно, и она не знала, что делать.
Глаза дракона смотрели неотрывно — мерцающие двумя белыми опалами в отсветах нескольких факелов.
Ледяные.
— Мастер…
Все тяготы плоти, голод, жажда покинули Алинку. Девушка, истерзанная страхом и чужим миром, не отводила взгляда от шипастой морды, выискивая в драконе кого-то другого.
Любимого.
— Мастер… Значит, драконья кровь сделала все правильно… привела меня… к тебе…
Тепло вернулось в руки. Она нашла его! Своего мужчину, заточенного в драконьей плоти. Их с Марусей прыжок в ничто внезапно наполнился смыслом и радостью, потому что она — нашла. Потому что она любит его — каким угодно.
Осталось только объяснить это ему самому.
Алинка сделала шаг, поднимая руку. В следующий миг чешуи дракона встопорщились с клацаньем передернутого затвора. Он вскинулся и закричал; это был высокий, почти человеческий крик, полный муки. Вспыхнувшая багрянцем чешуйчатая громадина шарахнулась обратно в свой закуток, осыпая каменные блоки и пыль. Алина завизжала и попятилась, ее снова затрясло.
Что происходит?!
Дракону было… больно?
Девушка выдохнула резко, как перед спаррингом. И шагнула вперед.
— Мастер Войны…
Дракон пыхнул черным дымом и вскинул уцелевшее крыло, заслоняя голову.
— Не с-смотри на меня… — раздался чужой, тяжелый голос. — Я ящ-щер…
Она сделала шаг вперед, еще. Несмело подняла руку в примирительном, успокаивающем жесте.
— Какая разница вообще? Разве это важно? Я… я нашла тебя… я…
— Ос-становись… — глухо прозвучало из-за крыла. Сквозь темень перепонки даже в отсветах факелов и неверном отблеске луны были видны сосуды и кости, прочертившие алую кожу.
— Нет, — тихо сказала Алина. — Нет, нет.
Напуганная, голодная, смертельно усталая, она ощущала теперь себя — сильной. Матерью дома. Пришедшей за своим мужчиной. Ужас перед орками, паника после гибели Лаки — все отступило в дремучую тьму инстинктов, и Алинка просто шла к дракону, протягивая вперед руки.