Через семь дней меня перевели из реанимации в обычную палату. К счастью, в одноместную. В который раз я подняла руки к небу и возблагодарила то, что работаю здесь. Не я улечься на своей новой, широкой (!) кровати, не успела медсестра пришлепнуть к моей груди последний датчик от системы наблюдения за сердечным ритмом, как в палату ворвалась моя бедовая подружка. Растрепанная, с горящими глазами и огромным пакетом в руках.
-Элли, - завопила она. Медсестра поморщилась и поспешила выйти из палаты. Марго показала ей вслед язык и шлепнулась рядом со мной на стул.
-Тише, ну что ты кричишь, - рассмеялась я.
-Я просто так соскучилась по тебе. Эл, ты очень похудела. Одни глазища остались. И у тебя наконец-то появились те самые скулы, о которых ты так мечтала. Но ничего, тетя Марго тебя быстро откормит, - и она принялась вытаскивать из пакета всевозможные баночки и контейнеры.
-Стоп, стоп, Маргоша, остановись...
-В смысле остановись? - она замерла с очередной баночкой в руке и непонимающе уставилась на меня.
-У меня особая диета, - на слове "особая" я непроизвольно скривилась. - Боюсь, мне нельзя все то, что ты мне принесла.
-Не вкусная, да? - сочувственно спросила она. - Жаль. Я так старалась, готовя тебе все это.
-Ты можешь скормить это Стасику. Думаю, он будет совсем не против. Кстати, про Стасика. Где этот охламон?
-У него очередной важный проект, - закатила она глаза. - Он просто живет на работе. Но обещал, что это будет нечто грандиозное. Даже сказал, что пригласит на презентацию. Ты лучше расскажи, как ты? Что врачи говорят?
-Говорят, жить буду, - я улыбнулась. - И это главное. Но до конца жизни буду сидеть на имунносупрессорах. Плюс постоянная физическая нагрузка. Но знаешь, это даже в плюс. А самое плохое из всего этого, я не знаю, когда выйду на работу. Из больницы меня выпишут недели через две. И Маркус уже сказал свое железное слово, что жить я еду к нему. А это значит вечный контроль. Но это не самое плохое. Самые опасные после пересадки - это первые три месяца. То есть, получается, работать мне никто не даст. Ну и реабилитация длится не менее полугода. В общем, как-то так, - развела я руками.
-Знаешь, - задумчиво сказала подруга, - это и к лучшему. Тебе что сейчас самое важное? Сохранить свое сердце как можно дольше. И тебе надо всеми силами пытаться это сделать. Так что, Эл, не жалуйся, а лучше порадуйся, что Маркус у тебя такой крутой и заботливый док.
-Да я не жалуюсь. Просто, боюсь, он меня вообще нафиг выгонит отсюда.
-Как это выгонит?
-Ну, не разрешит работать вообще. Я же зачахну без этого, ты же знаешь.