* * *
Глаза взрослой Кати Муромовой блестели от невыплаканных слёз, совсем как у той перепуганной неожиданным срывом всех планов двенадцатилетней девочки.
— Сначала мы решили, что из-за того, что Лариса вышла в моей одежде, Марк просто перепутал её со мной. Он дружил с Викой, а нас фактически не знал. Глупейшая версия — Лариса ведь не глухонемая, могла внести ясность, но мы тогда просто хватались за соломинку. А потом он сам приехал в назначенное время и, разумеется, ничего не знал. Вика предположила, что Лариса могла уйти домой, но вскоре позвонила её сестра Алина, вот тогда нам стало очень страшно. Мы соврали ей, что Лариса в ванной, бросились искать маму, а она…
— Выработала стратегический план, — со вздохом закончила я и, вспомнив странные вопросы Гали, спросила: — Катя, а что случилось с гитарой Ларисы?
— С гитарой? — девушка подняла заплаканное лицо. — Не знаю, видела потом где-то в доме. Там и осталась, наверное, с собой мы её точно не забирали. А может быть, мама Малининым отдала, не помню.
— А письмо? Почему вы его не вытащили, ведь ваша мама о нём не знала?
Катя смахнула набежавшие слезинки и снова отвернулась:
— Да просто забыли. Не до него было. Я потом пыталась рассказать маме, она велела говорить всё, как мы договаривались, а об остальном просто забыть. А мы… мы были просто глупыми испуганными детьми! Что мы могли сделать?
* * *
Вика, по словам сестры, на неделю улетела в Германию, но встреча с ней уже не представляла для меня особого интереса. Пора возвращаться в окрестности Лесогорска. Разгадка, как и тело Ларисы, по-прежнему где-то там.
Войнич терпеливо ждал на парковке. Я улыбнулась.
— Кто бы мог подумать: ты — мой личный водитель.
Он смерил меня ледяным взглядом и возразил:
— Скорее надзиратель, а если понадобится стану тюремщиком!
— И палачом?
Он усмехнулся:
— Ты снова читаешь мои мысли. Что-нибудь узнала?
— Ничего существенного. Катя, Вика и Лариса были дружно влюблены в мальчика с обложки журнала — Даниила Валентинова. Слушали его записи, переписывали тексты песен в девичьи тетрадки, обклеивали стены плакатами с его сладкой улыбкой.
— В двенадцать лет, не рановато ли? — засомневался Алан.
— А ты когда влюбился впервые? Двенадцать — самое то. А звёзды экрана намного привлекательнее нескладных прыщавых одноклассников. Так вот, Валентинов был серьёзно болен, ему требовалось дорогостоящая операция за рубежом. В «Пионерской правде» писали. Там же был указан расчётный счёт и нужная сумма — семь тысяч четыреста пятьдесят долларов.
— Знакомая цифра.
— Да, девочки, посовещавшись, нашли способ спасти любимого: решили инсценировать похищение одной из сестёр Муромовых и получить нужную сумму обманом.