— Спокойно, мы ведь можем договориться и просто сотрудничать, — миролюбиво предложил Громов, заметно отодвинувшись в сторону. — Я не стану лезть в твоё прошлое, а ты не будешь мне перечить, и всё будет отлично. Я обязуюсь даже помогать тебе по возможности.
— Помогать? Да от тебя никакого толку! Ты просто бесполезный вымогатель!
— Это я-то бесполезный, — возмутился Громов. — А кто тебе адреса всех этих тёток достал, включая Орлову?
— Большое дело сделал! Да частный детектив мне бы дешевле обошёлся.
— Частный детектив не смог бы раздобыть вот это, — старший лейтенант потянулся к заднему сидению и бросил мне на колени какую-то толстую папку. — Копия дела Малининой, я всё-таки его достал — вдруг пригодится. А вот и «Сластёна» — до самого порога тебя довёз, так что не смей обвинять меня в бесполезности.
Я промолчала, но выйдя из машины, хлопнула дверью так, что щиплющие неподалёку травку, упитанные домашние утки с громким гоготом бросились врассыпную.
* * *
Тамара Орлова оказалась цветущей пышнотелой рыжеволосой дамой. Именно такие вдохновляли Рубенса несколько веков назад. Она ловко орудовала за прилавком, обслуживая большую шумную очередь. Я встала в её конец, а за спиной тут же возникли очередные любители сладкого. Похоже, продукция «Сластёны» пользуется большим спросом. Доверительной беседы посреди такой толпы не получится, да и нет у меня времени на уговоры и вопросы. Зато есть эффективный и проверенный способ. Правда, немного травматичный, но мне не привыкать.
Когда подошла моя очередь, я попросила Тамару взвесить четыреста грамм халвы. Ароматное лакомство находилось здесь же на прилавке, и продавщица отрезала нужное количество прямо от большого куска. Я помогала придерживать неустойчивый противень, пока она резала халву. Быстрое своевременное движение, и мой палец легонько зацепило острое лезвие ножа. Увидев кровь, Тамара заахала, запричитала и бросилась искать зелёнку. Пока она, держа мою ладонь в своей, старательно обрабатывала ранку, я успела настроиться и получить нужную информацию.
Громов ждал снаружи. Видеть его наглую физиономию не хотелось. Замеченный неподалёку джип Войнича слегка улучшил настроение. Оставаться со стервятником в погонах наедине не хотелось. А может и вправду сделать с ним что-нибудь? Мне приходилось запускать практически остановившееся сердце, значит, и остановить, наверное, смогу — принцип ведь тот же. С минуту я сверлила негодяя хищным взглядом, представляя в красках все нюансы расправы. Искушение было велико.
Человеку, обладающему моими способностями, легко возомнить себя вершителем судеб, которому дано решать, кому жить, а кому умирать. Стоит мне преступить эту черту, и назад путь заказан — я ничем не буду отличаться от отца. Жестокость нельзя оправдать великими идеями, да и вообще ничем. Поэтому я помогаю лишь тем, кто этого просит и никогда не действую человеку во вред. А значит мечты, увы, останутся мечтами. Ладно, урод, повезло тебе живи… пока.