— Бабуль, в этом, правда, нет смысла — Игрок пытался подставить и самого Алана. Зачем это делать кому-то из его семьи? Постарайся лучше вспомнить женщин, погибших в нашем городе и их семьи. Ты знала кого-нибудь из них лично?
Бабушка задумалась.
— Ковалёвы жили через шесть домов от нас, ты тоже должна их помнить. Алёна развелась с мужем и жила с сыном-подростком у родителей, работала в школе библиотекарем. Их я всех хорошо знала. Значит, Света сейчас в Москве?
— Да, мы её проверили. Она даже не вспоминает о трагической смерти старшей сестры.
— Правильно делает, нечего цепляться за прошлое! — проворчала бабушка, выразительно посмотрев на Войнича.
Тот опустил глаза и углубился в созерцание узоров на моём паласе.
— Интересно, а сын этой Алёны сейчас где? — заинтересовалась я.
— Там же — на малой родине, — проинформировал Войнич, по-прежнему не отрывая взгляд от пола. — Эд проверил всех родственников жертв по списку. Многие, конечно, разъехались. Он остался.
— Разумеется, куда уедет инвалид детства с ДЦП?! Тут и проверять нечего было! — съязвила бабушка. Напряжённость между ней и Войничем не ослабевала. Я поспешила вернуть беседу в нужное русло:
— А ещё кого помнишь?
— Только Ирочку Теряеву. Мы с её мужем в одной больнице работали. Он был талантливым онкологом, дружил с… твоим отцом. — Её голос дрогнул, костяшки пальцев вцепившихся в подол серой клетчатой юбки побелели.
— Он убил жену друга?! — взвился Войнич.
— Да! Жену лучшего друга! — отчеканила бабушка. — А ещё твою мать, если ты вдруг забыл. И это обстоятельство никогда не изменится! Никогда! Может, хватит играть в терпимость и гуманизм? Дверь там, буду только рада захлопнуть её за тобой!
Я сжала виски ладонями, к свинцовой тяжести присоединилась головная боль. Как же тяжело находиться между этими источниками взаимной антипатии. Мне что, теперь постоянно придётся их разнимать?
— Извините, — проворчал Алан. — Не хотел никого обидеть, просто не смог сдержаться. А уходить я не собираюсь, обещал помочь Злате и помогу. Я не играю в гуманизм, просто делаю то, что считаю правильным и естественным.
— А разве это естественно — помогать человеку, отца которого ты презираешь и ненавидишь?
Алан пожал плечами. Верный себе, притворяться он по-прежнему не собирался.
— Не вижу противоречий. Дети за грехи родителей отвечать не должны. Да, я не сразу это понял, да, вёл себя жестоко и глупо, да, я никогда не смогу понять и принять того, что сделал отец Златы, но также никогда больше её в этом не упрекну и никому другому не позволю!
Бабушка грубоватую искренность чемпиона не оценила.