Барон же не пожалел деталей для моего полного просвещения:
- В скором времени или с небольшой отсрочкой настигнут и убьют. Быть может, помучают для начала, изнасилуют всем скопом потому, что девка молодая, а затем… - зловеще продолжил он и был прерван.
- Воды…!
Услышав зов, словно бы вышла из оцепенения и отогнала видения расправы над собой. Барон хмыкнул, и с мужеством встретила его черный прожигающий взгляд.
- Спасибо за предупреждение. Но от своих слов я не откажусь.
Будущего вождя племени я водой поила, стараясь не смотреть с жалостью.
Очнулся первым потому что первым мою горькую настойку получил. Несчастный, из-за действия травяных брусков и чаев, которые они для противоядия пили, он вновь познал силу разрывающей головной боли. Как Увыр метался по комнате, раскидывая, мучающихся соплеменников, я уже не помню, куда ярче в памяти сохранилось, как его барон успокоил и парой ударов к полу пригвоздил. Поэтому и страдает бесек больше прочих.
- Пейте мелкими глотками. Не спешите, воды достаточно и я никуда не ухожу.
После этих моих слов и действий барон вылетел из общей комнаты, напоследок грохнув дверью. На столах, которые мы еще не убрали, зазвенела посуда, а на лестнице что-то грохнулось и тяжело бухая, по ступеням покатилось вниз. Я поежилась, наемник в моих руках содрогнулся.
- Тихо-тихо, все хорошо, - убрала светлые волосы с его лба, еще раз убеждаясь, что правильно определила его источник боли. Голова. - А будет еще лучше, если позволите мне помочь.
- Спасибо… - он с трудом прохрипел слово благодарности и посмотрел на меня подбитым глазом. Второй был закрыт и слезился.
- Пока нет за что, - постаралась улыбнуться. - Поблагодарите, когда на ноги станете.
- За то, что убить не дала.
Слышал! Боже правый, если он слышал только конец, то мне не жить, а если середину…
Хотела отодвинуться, но он не дал, схватил меня за руку, потянул на себя.
- Ты права. Права! Мы изменились.
Говорить ему тяжело, каждое слово произносится с хрипом. Уж лучше бы горло поберег, а он все порывается еще что-то важное сказать, чтобы не дать мне передумать.
- Изменились давно и окончательно. Наше племя… не грязь…, не горная болячка…
Все слышал. Я невольно поежилась, закусила губу, чтобы не начать из его захвата вырываться. Бесек заметил, поспешил заверить.
- Не тронем… Жизнью клянусь! Слышишь, Аришка?
- Слышу.
Но не верю, страшно такому доверять, он убийца, бесчестный и безжалостный, рожден таким и умрет таким. Подавив дрожь в голосе, попросила:
- А теперь отпустите меня.
- Зачем? - он сжал руку крепче, прорычал сквозь зубы. - К варвару побежишь? Рассказать!