Как-то ночью, во время медитации,
Авалокитешвара, Тот, Кто слышит молитвы
и отвечает на них, сказал мне:
«Ты уполномочен напоминать людям,
что они совершенно свободны…»
Джек Керуак.
«Бродяги Дхармы»
Из всего написанного люблю я только то,
что пишется своей кровью.
Фридрих Ницше.
«Так говорил Заратустра»[1]
Это произошло поздней осенью 1999-го. Шел третий год с тех пор, как я начал работать в Больнице.
Я полнел, движения становились небрежными и медлительными, проблески будущего маячили передо мной — серые и невеселые. Я почти переступил порог среднего возраста и постепенно начинал понимать, что мне не удастся обрести ни потрясающего счастья, ни сказочного богатства, ни тем более славы. А потом, что тут скрывать, у меня, как у психиатра, не было почти никаких шансов стать праведником или обыкновенным святым, чего мне, честно говоря, хотелось больше всего. Но мечтам моим не суждено было сбыться.
Я просто продолжал тащиться по своей скучной жизни на цепи у глухого, самоуверенного отчаяния — как большинство людей на этой земле, которые просто живут, потому что не знают, что им еще делать. И с каждым днем я все яснее это осознавал. Мое сердце начинало биться все глуше и глуше, все медленнее и тяжелее, потому что именно так бьются сердца без фантазии и радостной надежды.
И тогда в Больницу пришла Ив. Или она пришла еще раньше? Не помню. Но именно в тот момент я ее заметил. Она поступила на должность психолога. Ив была низенькой, с ярко-рыжими волосами, с рыжими, крашеными бровями, двадцатью сережками в ушах, тридцатью кольцами и ста браслетами на руках. И глаза у нее были желтые. Все в ее облике чем-то напоминало сучку, а значит, она была красивой. Любой мужчина скажет, что сучки всегда чертовски соблазнительны. Не в пошлом смысле, просто в собаках женского пола есть что-то очень женственное. Вот так…
Ив была красивой. С тонкими, изогнутыми, как монгольский лук, губами, мускулистым и стройным телом и желтыми глазами. Я смотрел в ее глаза и представлял себе, как они закатываются и проблескивают ослепительным белком, когда ты проводишь по ним обратной стороной ладони. И я в нее влюбился.
Но тогда я еще был женат, жил себе и не тужил вдали от сильных чувств и потрясений. И эта любовь меня встряхнула. Бум.
* * *
Днем, возвращаясь с работы, я следил за ней, ждал, делал все возможное, чтобы наши маршруты совпали, и мы бы подольше побыли наедине.