– На него давили?
– Это паж Холиоксов с Беркли-сквер, хороший парень. Наверняка он рассказал все, что знал.
Хелен кивнула:
– Спасибо, Филипп. Не забудьте: если вас спросят, где я, отвечайте, что еще в своей комнате.
– Разумеется, миледи.
Девушка поправила шаль, чтобы та не соскользнула с плеч, и степенно пошла по коридору в заднюю часть особняка. Завернув за угол, она побежала к бильярдной.
Хелен перешла на шаг, приблизившись к закрытой двери, и внезапно нахмурилась. В лице Филиппа было что-то такое, что отдавало неприязнью. В голову Хелен приходила только одна мысль: Филиппа не волновала судьба горничной. Честно говоря, Хелен это не удивило. Лакей болен, и часть прислуги недоверчиво относится к Берте из-за того, что она иностранка. Однако это вызывает сомнения в достоверности сведений, полученных Филиппом от пажа – вряд ли он допрашивал его с пристрастием обеспокоенного судьбой Берты человека. Если паж что-то скрыл или не упомянул важную деталь, Филипп, скорее всего, этого даже не заметил.
С другой стороны, надо признать, что никто не умеет, как Хелен, замечать малейшие недомолвки. Сколько раз ей удавалось раскрывать тайные мысли близких ей людей? Что нередко шло вразрез с мнением о них окружающих. Хелен отмечала острый ум лакея-негра леди Тревейн, минутный всплеск похоти в гостившем у них приходском священнике, сердечную любовь, промелькнувшую в мужском взгляде… Порой эти открытия потрясали девушку, но она не могла отмахнуться от фактов, как и не могла отрицать свою потребность помогать другим в тяжелые минуты. Если ее обещание Дерби не было пустым, она должна сама поговорить с пажом и прийти к своим выводам.
Осталось придумать, как проникнуть тайком в чужой дом.
Хелен остановилась у двери в бильярдную, готовая к иному вторжению. Это была святая святых мужчин, и хоть никто прямо не запрещал женщинам посещать бильярдную, существовало негласное правило: девушкам туда заходить нельзя. Хелен поспешно убедилась, что в коридоре никого нет, открыла дверь и сделала шаг вперед.
Жгучая смесь ароматов дыма о сигар, воска свечей и красного вина витала в комнате с обитыми деревянными панелями стенами и плотным красным ковром. Высокая фигура брата склонилась над бильярдным столом, кий указывал на шар. Эндрю отвел взгляд от зеленого сукна, приветливо улыбнулся сестре и снова сосредоточился на ударе.
– Привет, сильфида, – сказал он и поправил кий между пальцами, выбирая угол удара. – Пришла со мной поиграть? – Он хмыкнул над своей же шуткой и толкнул кончиком кия шар цвета слоновой кости. Тот врезался в красный и заставил его отлететь в лузу. – Видела? Даже у Сельбурна бы лучше не вышло. Что скажешь?