Девушка опустила ладони на подоконник и посмотрела на дорогу. Перед двуколкой, запряженной черной лошадью с мягкой поступью, пробегали незнакомые ей господин с дамой, а по тротуару напротив с важным видом шагал джентльмен. Наблюдая за ним, Хелен выхватила тень в переулке между двумя домами. Незнакомец вышел на тротуар. Шинель палевого цвета, черный цилиндр из бобрового фетра, взгляд направлен вверх. Даже с большого расстояния и при слабом освещении Хелен узнала классические контуры лица. Лорд Карлстон. Она не могла прочесть выражение темных глаз, но догадалась, что он смотрит прямо на нее.
У девушки сбилось дыхание и затрепетало сердце.
Зачем он пришел?
Дверь в будуар со стороны коридора скрипнула, на таз для умывания со звоном опустился фарфоровый кувшин, и из него полилась вода. Дерби. Однако Хелен не могла оторвать глаз от графа.
Вы намного смелее, чем думаете.
Приглушенные ковром шаги возвестили о приближении Дерби.
– Вы проснулись, миледи.
Краем глаза Хелен уловила силуэт горничной, прислонившийся к окну. Дерби выглянула на улицу:
– А.
– Ты знала?
– С утра там стоял мистер Куинн. Наверное, они по очереди охраняют нас от искусителей.
– И от мистера Бенчли, – добавила Хелен. Каждая клеточка ее тела сжалась от мысли о сумасшедшем чистильщике, который ее поджидает.
Дерби молчала, но в этом молчании чувствовалась тревога.
– Судя по вашим рассказам, это человек отчаявшийся, – наконец сказала она. – Если позволите, миледи, я впредь буду спать здесь на кушетке. Лучше две пары ушей и глаз, чем одна!
– Да, мысль хорошая, – одобрила Хелен. – Спасибо.
Взгляд лорда Карлстона все еще был направлен вверх. Хелен сжала руки на подоконнике, сдерживая внезапное желание спуститься вниз и выбежать на улицу. Встать напротив графа, вдыхая его чистую силу, наблюдая за еле уловимой полуулыбкой, и объяснить, что она – не трусиха. Что долг женщины – это семья. Что ее мать хотела для дочери обычной жизни.
– Ты беседовала с мистером Куинном? – спросила Хелен.
– Нет. – Дерби отстранилась. – Мне нечего сказать.
Хелен заметила печаль в ее голосе и оторвалась от окна:
– Он тебе нравился, да? Прости меня.
– И вы меня простите, миледи.
Хелен повернулась обратно к окну. Тротуар был пуст. Лорд Карлстон вновь слился с тенями.
Воскресенье, 24 мая 1812 года
В последующие два дня подготовка к балу шла полным ходом.
Воскресным утром по пути в церковь тетушка с присущей ей резкостью обратила внимание супруга на то, что ей необходима помощь Хелен для окончательной подготовки к балу и он обязан выпускать ее из спальни не только на трапезы и воскресную службу. Касательно заключительного танца еще ничего не решено, а что уж говорить о возможном появлении принца-регента – как им тогда быть? Стоит ли отложить ужин на полчаса, как леди Дрейтон в прошлом месяце? Тогда эта задумка вполне себя оправдала. Вот только бал длился до половины пятого утра, на час дольше, чем следовало бы…