Ее взгляд скользнул по последней странице и маминому предупреждению.
Однако я обязана тебя предостеречь. Взвесь как следует следующие мои слова и опасность, которую сулит тебе жизнь чистильщика. Неизвестно, насколько тесно наш дар связан с нашей сущностью. Есть риск, что вместе с редкими способностями ты потеряешь некоторые черты, которые высоко в себе ценишь.
Каково это – лишиться сообразительности или любопытства, может, даже остроты ума? Горло сдавило от страха. Вероятно, Хелен не осознает, что потеряла. Ее мир сузится, потеряет краски. Или память останется и она вечно будет оплакивать свою прежнюю сущность? Дядюшка, несомненно, одобрит скучную, глуповатую племянницу, но что скажут тетушка, Эндрю, Миллисента? Будет невыносимо больно потерять их уважение, наблюдать за тем, как доброе отношение превращается в терпимость. И конечно же нельзя забывать о герцоге. По крайней мере, она дала ему шанс отозвать предложение.
Старательно не обращая внимания на письмо от лорда Карлстона, Хелен сложила послание матери, спрятала в книгу и поспешно вернула «Мага» на полку. Она решительно повернула ключ в бюро, словно запирая нечто животное и дикое.
* * *
Еще утром в день бала все внутри дома пришло в движение. Хелен спустилась на завтрак и по пути заглянула в гостиную. Двойные двери в салон были открыты, и просторные помещения сливались в громадную бальную залу. Мебель уже вынесли, и теперь двое лакеев сворачивали ковры, освобождая чудесный паркет для танцев. Вторую гостиную превратили в комнату для ужина. Целый отряд слуг переносил туда корзины со столовыми приборами и фарфором из буфетной.
Тетушка уже сидела за столом в комнате для завтрака, потягивала чай и внимательно перечитывала список приглашенных.
– Доброе утро, моя дорогая. – Она подняла на Хелен цепкий, оценивающий взгляд. – Тебе хорошо спалось?
– Вполне, спасибо.
Хелен солгала: за всю ночь она не сомкнула глаз. В голове проносились сцены безумия, добродушное лицо герцога отворачивалось от нее и сменялось жесткими чертами лорда Карлстона.
Тетушка опустила чашку с повелительным звоном:
– Моя дорогая, я прекрасно вижу, что ты не спала ни секунды. Под глазами круги, кожа бледная. Постарайся отдохнуть до трех часов. Потом придет месье Леграф уложить твои волосы. А там придет время одеваться, и вздремнуть ты уже не успеешь. Тебе надо хотя бы отчасти вернуть здоровый цвет лица.
– Да, тетушка, – покорно ответила Хелен и взяла теплую булочку из корзинки.
– Иначе нам придется, не дай бог, нанести тебе румяна.
В дверь постучали, и Барнетт поспешил ее открыть. Хелен подняла взгляд от тарелки, услышав его тихий шепот. В ту же минуту дворецкий вернулся к столу и объявил: