Хелен заползла обратно за кровать, запутавшись ногами в платье. Наконец она вытащила из-под коленей верхние и нижнюю юбки, кое-как их скомкала и завязала у пояса. Девушка подвинулась чуть вперед и заметила, что Филипп развернулся к ней спиной, а плети неподвижно застыли над ним. Сердце стучало в груди, словно молот по наковальне, но Хелен все же рискнула выглянуть из-за кровати.
На месте ее бюро валялись обломки дерева и обрывки бумаги, а в стене, разделяющей будуар и спальню, зияла дыра. Бенчли лежал на спине, белый жилет был залит кровью, а над ним стоял Филипп. Хелен ахнула при виде двух плетей, скользнувших вниз. Бенчли перекатился по полу и увернулся от одной из них, но вторая рубанула его по руке, разрезав фрак и рубашку. Из раны полилась свежая кровь. Бенчли выругался и поднялся на колени.
Дерби нигде не было видно, но Хелен заметила, что дверь открыта. Слава богу, горничная спаслась! И наверняка позовет на помощь. Где-то в доме часы пробили полночь.
Филипп оглянулся через плечо. Средняя плеть свистнула перед Хелен и врезалась в ковер. Девушка наклонилась и прикусила кулак, чтобы не закричать. Она забилась еще дальше в угол, когда к ней пришло внезапное осознание: в ее наряде слишком много металла! Хелен сорвала с головы диадему, вытащила из ушей серьги и поспешно расстегнула ожерелье. Украшения полетели на пол. В платье застежек не было, но портрет матери окружала золотая рамка. Спрятать медальон? Нет, кулон должен оставаться с ней в целости и сохранности, иначе она потеряет единственную возможность вернуться к прежней жизни. Хелен высунулась из-за кровати и увидела, как Бенчли бросается со стеклянным ножом на правую плеть, а через мгновение соперники, потеряв равновесие, упали. В своей схватке они не раз ударялись о кровать, перекатываясь по полу, и всякий раз она сотрясалась, а тяжелое дыхание чистильщика и искусителя сменялось тихими проклятиями. Хелен попыталась оценить свое положение. Удастся ли ей выскользнуть в будуар и спастись? Она подползла к изголовью кровати. Битва проходила меньше чем в двух ярдах от нее. Филипп прижал Бенчли к полу, а все три плети и пульсирующее темно-пунцовое щупальце погрузились в слегка приподнятую грудь противника, прямо в сердце. Из тела старого чистильщика струилась ярко-синяя энергия, лицо было искажено гримасой боли, а спина выгнута.
Хелен отползла назад. Филипп высасывает из Бенчли энергию!
Она снова выглянула из-за кровати, тяжело дыша. Бенчли бился в конвульсиях, во рту пузырилась белая пена, широко раскрытые глаза смотрели на Хелен. Он протянул к ней окровавленную руку.