Киго коснулся жемчужины в горле:
– Да.
– Это чересчур. – Я взмахнула рукой, будто могла оттолкнуть все беды прочь.
Он поймал мое запястье:
– Но это твоя ноша, как империя – моя.
От одного прикосновения вся моя злость испарилась. Как исчезла и усталость из глаз Киго.
Он сжал руку и притянул меня ближе:
– У нас нет выбора, Эона.
Говорил ли он о нашем долге или об энергии, что искрилась между нами? Я повернула голову, пытаясь спрятаться от его настойчивых глаз, но наткнулась на мерцание императорской жемчужины, тут же вспомнив, как наши тела и губы соприкасались.
– Знаю.
Я протянула свободную руку к сияющему камню. Это Кинра толкала меня к жемчужине или мое собственное желание?
– Ты хоть понимаешь, что делаешь со мной, когда ее трогаешь? – Киго дышал через рот, тяжело и быстро. – Это похоже на удар тысячи молний – тысяча разрядов через мое тело, и все несут удовольствие.
– Думаю, жемчужина связана с миром энергии, – прошептала я.
И возможно, с одной древней предательницей, но пульсация крови в ушах заглушила мой страх перед влиянием Кинры.
Киго издал низкий смешок:
– Ты знаешь, что она связана не только с миром энергии.
Его ироничный тон вызвал мой ответный смех, но скрытая в словах просьба дрожью отозвалась во всем теле.
Киго уставился в потолок:
– Коснувшись жемчужины, ты призовешь десять драконов?
– Возможно, – сказала я, но руку так и не убрала. – Не знаю.
Я видела, как Киго борется со свойственной себе осторожностью, как долг противостоит желанию. Это была и моя битва. Мы стояли, подавшись друг к другу, мои пальцы зависли над жемчужиной, единственная наша связь – рука Киго на моем запястье. А казалось, будто он прижимается ко мне каждой частичкой своего тела.
Голова Киго напряженно откинулась назад, сердце бешено забилось в горле.
– Яд богов! – выругался он и оттолкнул меня.
Я пошатнулась, но сохранила равновесие и вновь потянулась к нему.
– Эона, нет! – Киго опустил голову, его глаза неистово сверкали. – Не подходи.
– Ты не хочешь? – Бесстыдные слова вырвались откуда-то из глубины веков.
– Конечно же хочу, – выдавил Киго. – Ты что, ослепла? – Затем прижал ко рту тыльную сторону ладони и, отвернувшись, резко засмеялся. – Оно почти того стоит.
Я стиснула кулаки, пытаясь хоть как-то унять свою разбушевавшуюся хуа.
Киго подошел к перевернутому столу, наклонился и с явным усилием поставил его обратно на ножки. Секунду попялился на треснувшую крышку, а потом саданул кулаком по краю, сдвинув стол. Дерево заскрежетало по камню. Я поморщилась. Киго сжал кулак другой рукой, между костяшками заструилась кровь.