Вместо этого осторожно покашляла.
Жених вздрогнул и тут же открыл глаза.
— Если ты вчера под шумок угостил меня приворотным, спешу сообщить, оно не подействовало, — первая заговорила.
Синие-пресиние глаза потемнели от недовольства.
— Я спас тебя, заботился… И это благодарность? — воззвал к моей совести целитель.
Совесть сегодня была какой-то особенно кусачей, так что я поспешила смущенно улыбнуться.
— Приглашение на свидание еще в силе? Если да, я согласна. Вот это моя благодарность.
А хорошо получилось! И не пришлось за ним бегать, чтобы сообщить об изменившемся решении.
Алескар мгновенно подобрел.
— Тогда умывайся, там на вешалке платье, — он кивнул на дверь ванной. — Я пока раздобуду что-нибудь поесть.
— Платье? А… чей это дом? И где моя ведьма? И… папа, наверное, дома с ума сходит…
Реальность будто распалась на кусочки. Я села в подушках и потрясла головой, но приводиться в порядок мысли упрямо не хотели.
Губы целителя тронула мягкая улыбка.
— Спокойно. — Он поднял раскрытые ладони, таким образом показывая, что не опасен. — Дом моего знакомого, он сам здесь давно не живет. Платье передала твоя бабушка, она же отправила тебе домой записку с предупреждением, что ночью забрала тебя к себе. А ведьма внизу, сражается с похмельем и прыщами. Осторожнее с ней, она бедовая.
Как и все ведьмы. Нашел чему удивляться.
— Что еще за прыщи? — Я растерянно моргнула. — Вчера не было.
— Видимо, у нее тоже выдалась бурная ночь, — пожал плечами Алескар. — Не волнуйся, я дал ей лекарство. Скоро станет краше прежнего.
Значит, стычка с Багряной и ее прихлебательницами все же состоялась. Ну что ж… зато ценный опыт!
— Спасибо, — пробормотала я, чувствуя себя крайне неловко.
Мужчина изобразил намек на галантный поклон и удалился. Очевидно, в сторону завтрака.
Войдя в ванную, я тихонько хмыкнула. Непростые у него друзья, что внизу, что здесь. Судя по желтой с розовыми прожилками мраморной чаше, в которой надлежало купаться, золотым кранам и прочим деталям роскоши, ненавязчиво и вполне органично вплетенным в интерьер, мы разместились в доме какого-то богача. А теперь объясните мне, какой знатный горожанин оставит ключ от родного жилища нечисти? И… где слуги? Чутье уверенно подсказывало, что в доме только мы трое. А вчера тут была еще и пыль.
Алескар вел себя безукоризненно, но подозрений в моей неоднократно наученной горьким опытом душе лишь добавилось. Неспроста это все. Левой пяткой чую — неспроста. А она точно врать не станет.
Потому быстренько ополоснулась, влезла в заботливо переданное бабушкой платье — не нарочито уродливое, какие я обычно носила днем, но и не по-нечистински откровенное — и буквально выбежала из комнаты.