— Нам, пожалуй, пора! Да, Ранджит? — сказала Сандра.
— Конечно, дорогая! — и Ранджит вытащил бумажник.
— Нет-нет, позвольте мне, — поспешил Юсуф расплатиться с барменом. Затем великий наваб, почтительно сложив руки «лодочкой», поклонился. И они расстались.
Сандра с Ранджитом вышли из клуба. Миновали ворота с бессменным привратником, который указал им на такси. Ранджит дал ему на чай. Привратник поклонился.
— К нам? — спросила уверенно Сандра.
— Куда же еще, — ответил Ранджит.
Он с облегчением закурил сигарету и сел в машину.
Таксист включил счетчик, озарил Сандру ослепительной улыбкой, небрежно бросил тонкую руку на баранку и, резко рванув с места, погнал машину вперед. Он крикнул что-то резкое обгоняемым моторикшам и лихо проехал в сантиметре от встречного автобуса.
Сандра, невольно прижавшись к Ранджиту, вскрикнула:
— Пожалуйста, осторожнее!
— Все будет о’кей, мисс. Вам в кафи-хаус? — весело спросил водитель.
— Нет, нам домой, на Марин-драйв, — небрежно бросил захмелевший Ранджит.
Перевалив через дамбу, такси миновало сияющий иллюминацией парк «Висячий сад» и выехало на набережную бухты Бэк-Бей.
На Марин-драйв машина остановилась у шестиэтажного дома, где была «тайная» однокомнатная квартира, которую через неделю предстояло оставить, так как Ранджит был уже не в состоянии оплачивать и гостиницу, и эту квартиру.
Ранджит вручил водителю шесть рупий. Тот, в знак благодарности, приложил деньги ко лбу и еще раз наградил ночную парочку ослепительной улыбкой.
Как только Ранджит и Сандра вошли в комнату, она сорвала с себя платье и, как пантера, бросилась на Ранджита. Затем стала медленно оплетаться вокруг его тела, как лиана вокруг ствола. Ее глубокий поцелуй напоминал Ранджиту о том, что Сандра высосет из него, как пчела из цветка, все, что ей нужно. Губы Сандры, поначалу горячие, стали холодеть от страсти.
«При любовном наслаждении уста женщины всегда чисты».
В синем небе сияла полная луна.
Зита сидела на кухне за низким столиком и, подравнивая ножницами листики бетеля, бросала их в серебряный ящичек.
Внешне она была спокойна, как всегда, миловидна и благообразна.
В ее позе и простых движениях просматривались прирожденные грация и изящество, что так характерны истинным дочерям Великого Бхарата, плавные переходы движений тела которых сочетаются в единую гармонию с их речью, мыслями и движениями глаз.
До трех лет ее воспитанием занимались мать и няня. Позднее, когда не стало родителей, Зиту воспитывала Индира — бабушка, мать отца.
В детстве на нее никогда не кричали, не сердились. В ее присутствии взрослые никогда не ссорились, в каком бы настроении они ни были.