— Помалкивай! — отмахнулась Галка, даже не поглядев в его сторону.
Она тоже разозлилась на Колокольчика. Сами посудите: мы переживаем, мучаемся, на животе столько проползли, чтобы спасти его, страхов набрались по горло, а он тут вась-вась с этим типом. Нашел кого слушать! Да все его бумажки, может статься, для того и собраны, чтобы пыль в глаза пускать таким простачкам, как мы. Все, баста! Мое колебание кончилось, я на стороне Галки.
— А где ваш Гурьян? — едко ввернул я.
— Гурьяна я отправил в эвенкийское стойбище. — Профессор не выказал ни малейшего смущения или удивления.
— Зачем? — подхватила Галка.
— Там живет древний шаман, у которого можно кое-что выпытать о Золотой Бабе. С годами он стал забываться, не очень строго контролирует себя.
Опять он про эту Золотую Бабу. Я не удержался и нагнулся к Колокольчику:
— Что за бабу он тут приплел?
— Древний идол, — обиженно бросил Кольча.
— Когда вернется Гурьян? — продолжала допрос Галка.
— Думаю, что дня через четыре.
— Он ваш ассистент? — вставил я шпильку Профессору.
— Нет. Проводник.
— Где вы с ним должны встретиться? — опять повела Галка.
— У Священного кедра.
— А где этот кедр?
— Здесь, недалеко. Вы его уже прошли.
— Давайте сходим, поглядим, — подал голос Кольча. — Там же пожертвования всякие. Что-нибудь возьмем для школьного музея.
— Нет, ребята, брать я вам ничего не позволю, — решительно произнес Профессор.
Галка даже фыркнула.
— Прям уж!
Весь в наших руках, он, обезоруженный, и еще распоряжается!
— Скоро шаманы должны привезти сюда на большое мольбище Золотую Бабу, — сказал бородатый. — Если они заметят, что кто-то побывал у их святыни, торжество будет перенесено куда-нибудь в другое место. А это значит, что Золотая Баба опять ускользнет от нас. И кто знает, быть может, навсегда, если не на столетия. О том, где она хранится, знает, один-единственный человек, который перед своей смертью передает ее назначенному старейшинами новому хранителю. Но ведь смерти бывают и внезапные…
— Хватит уж тень на плетень наводить! — оборвала Профессора Галка, и в голосе ее явно прозвучали Ванюшкины нотки. — Скажите-ка лучше, зачем вы тайгу подожгли?
— И почему нас боитесь? — вставил я. — Шпионите за нами?
Я думал, что наш перекрестный допрос застанет его врасплох, но этого не случилось. Начал он совершенно спокойно, словно собирался прочесть нам лекцию о явлениях природы. Голос у него хорошо поставленный, обкатанный. Чувствуется, что человек этот давно привык выступать перед многочисленными слушателями.
— Тайга, ребята, загорелась сама. Надеюсь, вы не забыли, какой тогда был знойный день?