— Конечно, слышали, — за всех отозвался Колокольчик.
И тут же взахлеб выложил дяде Косте про птицеферму Федула Непутевого и его лихие кутежи в Иркутске. Я думал, что дядя Костя только посмеется над нами, а он заинтересовался, внимательно выслушал Кольчу и взволнованно потер руки, как это делает наш Колокольчик, собираясь приняться за приятное дело.
— Любопытно! Очень любопытно! Тут что-то кроется…
— Золото он возил в Иркутск, больше нечего! — с пылом воскликнул Кольча. — Ни на что другое так не разгуляешься!
— Разгуляться-то можно, только вот много ли увезешь отсюда в такую даль? — сказал дядя Костя.
— Все с себя спускал Федул напоследок, — продолжал, горячась, Кольча, словно ему не верили и он пытался доказать свою правоту.
— Бывало, что и в одних подштанниках в тайгу уходил. Эвенки спасали. Помнили доброту его родичей. Одевали его, кормили и, как эстафету, передавали из стойбища в стойбище, пока он не добирался до своей «пустыни».
— Очень любопытно! — повторил дядя Костя, оглядывая озеро. — Дно его мы обязательно приборами исследуем, все тут прощупаем. Молодцы, ребята, что умеете анализировать факты, размышлять…
Кольча взглядом показал дяде на командора. Дескать, его заслуга! Он первым пришел к такому решению с этой птицефермой.
Ванюшка смутился. А дядя Костя не заметил этого и подбавил жару:
— Иван Прохорович с удовольствием отмечал твою самостоятельность, командир.
— Не командир, а командор! — поправил Кольча. — Большую часть пути мы на лодках плыли, и на берегу тоже у нас морские порядки оставались. Слово командора — закон!
Галка вспомнила о нашем почетном праве дать название прииску или руднику, который здесь будет.
— Думайте! — сказал дядя Костя. — Дело не терпит отлагательства. Вот оконтурим мы с вами месторождение, определим его границы, узнаем, куда «шлейф» тянется — наиболее мелкие крупинки золота, — и начнем составлять отчет о мощности прииска. А названия у него и нет!..
Мы начали прикидывать каждый про себя, оглядываясь по сторонам. Надо же от местности идти прежде всего, тогда название в точку ляжет. А то этими «счастливыми», «отрадными», «довольными» и подобными им хоть пруд пруди.
Внизу, на косогоре у озера, зеленела кучерявая таежка. Одни березы как на подбор. Да все рослые, осанистые, величавые.
Сучьев внизу совсем нет. Стволы стоят словно мраморные античные колонны. (Черные пятнышки — следы пролетевших веков.)
И кажется, что эти стройные березы все светятся изнутри, как лампы дневного света. Прямо глаз от такой красоты не оторвешь.
— Белая таежка! — робко и вроде бы даже вкрадчиво проговорила Галка, нисколько не рассчитывая на успех.