Караван готов в путь. Старик подошел к Кольче и еще, очевидно, раз предостерег его:
— Шибко худой нюрут. Хуже самого поганого калтуса! Бегать туда борони бог!
Эвенк вытащил свою коротенькую трубочку из-за голенища олоча, закурил на дорожку. Пришла пора нам расставаться, и у меня тоскливо стало на душе. Мировецкий старикан этот Борони Бог!
— Кэ, кутучит! По-нашему, «счастливо оставаться»! — пожал он всем нам руки на прощанье.
Пожелав старику счастливой тропы, мы крикнули хором, когда он сел на ездового оленя и аргиш[17] его тронулся:
— Кэ, кутучит!
Он оглянулся, помахал рукой.
— Гора к горе — ходи нету, человек к человеку — всегда ходи!
СТРАНИЧКА ИЗ КОЛЬЧИНОГО ДНЕВНИКА
…Милейший Борони Бог рассказал нам очень мудрую эвенкийскую сказку, в которой заложен глубочайший смысл. Записываю ее, стараясь сохранить присущий старику речевой колорит и все особенности его языка. «Шибко давно это было, совсем давно. Земля только родилась, тайга только поднялась… Пришла пора сокровища кидать, сеять. Все сеять — рыбку, зверя, птицу сеять, горючий камень сеять, золото, железо… Добрый дух Хэвэки полный куль добра всякого нагреб, семян нагреб, а мохнашки надеть позабыл. Зима была, стужа лютовала, полетел Хэвэки сеять-рассевать свое добро. Маленько поработал — руки озябли, пальцы не гнутся, ознобил пальцы совсем, белые стали. Хэвэки испугался: без рук останусь. Хотел пальцы потереть, а про куль-то свой и позабыл. Сокровища градом в тайгу посыпались…»
Красивая и умная сказка. «Сибирь еще многие десятилетия будет преподносить неожиданные и ценные подарки, удивлять даже самых удачливых искателей полезных ископаемых, восхищать и радовать наш народ…» Это уже мой дядя Костя, старый таежный волк.
— Сдается мне, парни, что мы напали на след убитого охотника! торжественно и важно объявил нам Колокольчик, как только аргиш Борони Бога скрылся в тайге.
Я грустно усмехнулся: по уверениям его, делали мы это уже сто раз!
Он расстелил карту на вымытом Галкой столе, когда мы вошли в переночуйку, и ткнул пальцем в коротенькую жилку речушки, впадающей в Гнилой нюрут.
— Как она называется? — вкрадчиво спросил Кольча у меня, а ответа не ждал, сам же и ответил: — Не Безымянка! Она — Веселая Вода!
— Ну и что?
— Ох и примитив же ты, Миха!
— Попридержи язык! — цыкнул я на него, сжимая кулаки, но Кольча так был увлечен своим открытием, что не заметил даже этого.
— Ве-се-лая Во-да! — раскинув руки в стороны, закружился будто в танце Колокольчик. — Ве-се-лая! Понимаете? А девушки-красавицы на загадочной картинке какие?
— Нарядные! — сказала Галка.