— Как в китайской шкатулке, да? Чтобы секрет отыскать, надо открыть один ящик, за ним второй, третий, четвертый и так до бесконечности, пока спрятанное не найдёшь?
— Почти, но только тут посложней. На первом уровне тебе вообще предстоит понять, где находится этот шкаф со скелетом. Поймешь — перейдёшь на второй уровень, чтобы найти ключ к шкафу. Оттуда доберешься до третьего уровня, где и выяснится, что это даже не шкаф, а бронебойный сейф, в которой спрятан сам Сечин. И он так надежно там сам себя запер, что — я клянусь тебе! — я даже скрежет слышала, когда пыталась отмычку к нему подобрать. Ты, когда интервью Сечина слушала, случайно ничего не заметила?
«Я? Заметила. Я заметила, что этот очень неглупый врач пытался аккуратно поставить тебя на место, хотя при желании мог заткнуть тебя очень грубо и быстро».
Но Ритку мне жалко, а Сечин мне абсолютно никто, так что я осторожно спрашиваю:
— Рит, а тебе не кажется, что тот диагноз, который ты пытаешься ему навязать, как-то плохо сочетается с его профессией? Он же врач, хирург. Он в социальной сфере работает. А там социопатов не держат в принципе.
— Вот и я, Саш, сижу и думаю: а как это в нем сочетается? — Ритка склоняет голову к плечу. — Ну, сама посуди: ты и я — мы, при всех своих комплексах, люди довольно открытые. А Сечин за полчаса интервью ухитрился не ответить мне прямо ни на один вопрос. Спросила о дне рождения — он сослался на паспорт. Спросила его о родителях — он от них чуть ли не открестился. Ему что, вообще нечем гордиться? Саш, так не бывает. Просто так не бывает — и всё.
«А ведь в рассуждениях Ритки что-то есть», — думаю я и, невольно заинтересовавшись, задаю новый вопрос:
— Ну хорошо, предположим. А ходячий секс тут причём?
— А от него сексуальным опытом бьёт, как от оголённого провода током, — деловито заявляет Ритка и отчаянно скребет локоть.
— Как от Игоря, что ли? — усмехаюсь я.
— Ага, как от Игоря, — иронично кивает Рита и, бросив чесать локоть, вытягивает из пакетика последнего мишку. Глядит на него. — Игорь твой — ты уж прости меня — когда на женщин смотрит, он их глазами лапает. Ну или облизывает взглядом, как конфету. А Сечин при желании может трахнуть тебя глазами, да так, что встанешь на задние лапки и попросишь ещё. Разницу улавливаешь?
Выдав это, Ритка закидывает мишку в рот и жует, пока я пытаюсь переварить сказанное.
— У тебя фотка Сечина есть? — прихожу в себя я.
— Честно? Хотела его щелкнуть. Но он как чувствовал — не давался. То глаза прикроет, то наоборот глаз с меня не сводит. Но я в отместку организовала ему место в студии на подиуме, ровно посередине между Репиным и Бастрыкиным, так что он у меня теперь на все телеэкраны страны попадёт, — мстительно обещает Ритка.