— Этого я не скажу.
— Хорошо, не моё дело. Они скоро начнут, лучше промочите горло.
— В смысле?
— В прямом, когда Пётр выходит, это всегда красивое зрелище.
— Кстати, а кто все эти люди, Анатолий? Я видел здесь и мастеров различных единоборств и не похожих на них людей.
— Каждый из них мастер в своем деле, либо просто надежный человек. В общем, если кратко, здесь только те на кого можно положиться. Не те кто поможет за определенную плату, а те кто просто поможет. Сразу поясню — здесь нет тех кто будет просто пользоваться. Тут только те кто обратиться в крайнем случае, когда не знает что делать дальше.
— Вы хотите сказать, что они все живут по схожему кодексу чести?
— Абсолютно верно, они выбрали этот путь и идут с удовольствием.
— Интересно.
— Вот поэтому, Пётр иногда участвует в этих спаррингах. Здесь он может расслабиться.
— В смысле, расслабиться?
— В прямом. Пояснять не буду. Скажу лишь одно — желаю вам никогда не видеть и не слышать о том какой он в гневе.
— Что ж, поверю вам на слово. У каждого свои секреты, а некоторые не стоит будить.
— Вы правы. А теперь, предлагаю насладиться зрелищем, пока не поздно.
Через несколько минут на ринг поднялся Никита, а следом поднялся Пётр. Оба были одеты в спортивные штаны, но у второго, были замотаны руки. Бинты плотно укрыли руки от кулака по предплечье.
— Кстати, вы видите в правом углу ринга, том что подальше от нас, на трех подставках лежат пластины?
— Заметил. На первом лежит деревянная, на втором из камня, на третьем — металлическая.
— Все верно, это угол Петра.
— Он разобьёт все три?
С этими словами Виктор усмехнулся.
— Ошибаетесь, он разбивает одну из трех пластин. Таким образом он демонстрирует противнику решимость.
— Простая показуха.
— Не спорю, но когда я спросил, зачем это ему — он ответил: Пусть соперник будет готов, иначе игра завершиться слишком быстро и мы не покажем людям красоту.
— Странно.
— Отнюдь, когда вы увидите, как он это делает и ваше мнение изменится.
— Посмотрим.
Спустя пару минут, мнение Виктора Федоровича изменилось, так как Петр сломал каменную пластину. Всего-навсего, надавив в её центр указательным пальцем. Его насторожило поведение Никиты, тот застыл на мгновение, а затем как-то неестественно расслабился. В нем читалась скованность от вида сломанной пластины. Когда унесли пластины, началась схватка.
Никита заметил, что Пётр, лишь изобразил напряжение при воздействии на камень. Это заставило его занервничать, так как сила рук в таком воздействии должна быть неимоверной. Начало спарринга было стандартным, спокойное приветствие в центре ринга, а затем неторопливый обмен ударами. Какое-то время, Никита изучал Петра, старался заставить его нападать агрессивнее. Впечатление было такое, что его противник лев, изредка подергивающий гривой ради избавления от назойливой мошки. Вскоре это стало раздражать, публика молчала и это давило ощущением скорого выстрела. И он последовал, неожиданный, молниеносный, от которого в помещении повеяло холодом. Никита попытался контратаковать, но едва успел отскочить от апперкота, разорвавшего тишину резким хлопком. Ощущение того, что такой удар даже на расстоянии способен вырубить, не покидало. После ещё нескольких таких «выстрелов», Никита понял, его противник не устаёт от них и ему придётся стать серьёзнее. «Выстрелы» прекратились, а бой стал похож на танец, они кружили и осыпали друг друга сериями ударов. Людям со стороны приходилось сложнее, они видели часть ударов, но отнюдь не все.