Когда открыла глаза, я дотянулась и коснулась его плеча.
— Ты в безопасности, — уверил он меня. — На тебя напали акулы, но мы уже на пути к твоему исцелению.
— Сначала о главном. Где Коралина? С ней все хорошо?
— Она у Фиалок. Она немного пострадала.
— Нет! Она боролась. Она…
Мне становилось плохо. Я вспомнила взгляд Коралины после того, как крикнула ей. И следующим моментом было качающееся темное небо.
— Красная сирена, Никси, сказала, что Коралина в порядке. Я уговаривала ее вернуться за ней, но она пообещала, что с ней все будет хорошо.
— Слова сирены ничего не значат. Погоди, ты говорила с Никси?
— Она спасла меня от акул. И сказала, где забрала меня. Еще сказала, что я была без сознания. Не важно, что я слышала, я не открывала глаз и старалась не пугаться. Она милая, в своей странности.
Его ноздри раздулись:
— Думаешь, она была милой, когда высасывала кровь из твоих ран?
— Она предупредила меня об этом до того, как забрать в дом на дереве. Никси хотела, чтобы ее сестры думали, что я без сознания. Она сказала, сконцентрироваться на боли ран и стараться игнорировать все остальное, это было не трудно. Казалось, мои плечи пропускали через мясорубку.
— Я не знала, что беспокоило больше, две женщины-полуптицы, которые облизывают и обсасывают мои плечи, или ужасные, подобные животным, крики человека. Дом на дереве — или гнездо, или чем бы то ни было — было домом ужасов.
— Она не имела права тебя забирать, — сказал Трейган. — Это было небезопасно. Не доверяй сиренам. Не доверяй никому, кроме русалок.
— Даже горгонам?
Его мышцы напряглись рядом с моей кожей, но лицо не изменилось.
— Особенно горгонам.
— Но ты отчасти горгона, так?
Он отвел глаза от моих, и смотрел строго прямо. Общение под водой имело свои недостатки. Нет контакта глаз — не разговоров.
Я старалась пошевелиться в его руках, но плечо прошила боль. Сильный удар все еще отдавался тупой нездоровой болью. Трейган не отпускал меня. Если что, держал только крепче. В глубине души я была рада перестать сопротивляться. Казалось, на меня навалилось все сразу: неразбериха новой жизни, ложь Ровнана, страх и адреналин при нападении акул, волнующий опыт общения с сиренами и шок от новости, что Трейган может превращать людей в камень.
На что он еще способен? Если он отчасти горгона, это значит, ему никогда нельзя верить. Но так же отчасти русалка, а русалки не могут врать, так я могу верить Трейгану или нет?
Он снова посмотрел на меня:
— Можно кое-что спросить?
— Конечно.
— Ты влюблена в Ровнана?
— Я задавала себе тот же вопрос. Нет. Он соврал мне. Как я могу быть в него влюблена, если не могу ему верить? Я не уверена, что знаю, что значит любить, но почти уверена, большую роль в этом играет доверие.