На заднем фоне напевал Бруно Марс: «You bring me to my knees/ Youmake me testify/ You can make a sinner change his ways».
— Сначала я подумал, ну, типа, сама виновата. Если живешь как шлюха, то с тобой будут себя так вести, если ты понимаешь, о чем я. Но потом она мне рассказала, и это уже было слишком. Есть же пределы. Так что я перетер с Юсуфом, а он — с Исаком. И Исак сказал, что ОК, я могу этим дельцем заниматься. И получилось вот так.
— Вы его выгнали на лед?
— Твои слова. Мы ему дали урок. Он это заслужил.
— Когда это было?
— Блин, не помню. Анина мне позвонила. Она его видела.
— А ты только что сказал, что вы несколько недель за ним следили.
— Точно, так что это было пару недель назад. Мы его взяли у одного такого места, что-то типа «Клары» или как-то так. Но это не все, мы хотели, чтоб он заплатил, а он не хотел. И мы пошли к нему на хату. Но там были вы вместо него.
Эмили посмотрела в окно. Снаружи тянулись длинные низкие дома. Она понятия не имела, где они. Они могут с ней сделать все что угодно. Все, что у нее было, это слово Исака.
— И что Филип сделал с твоей сестрой?
Хамон тоже отвернулся к окну. Эмили видела, как жилка у него на шее пульсировала.
— Я понимаю, что об этом, может быть, трудно говорить.
Хамон внезапно набросился на нее. Он схватил ее за пальто и прижал к двери. Это лицо — она узнала выражение с прошлой ночи. Пламя, бившее из глаз.
— Тебе-то какое, мать твою, дело? Тебя это не колышет. Ты не в курсе вообще.
Он прижал ее к окну. Она почувствовала, как стала задыхаться. Он давил ей на плечо. Нужно вернуть контроль за ситуацией. Заставить его успокоиться.
Парень за рулем обернулся:
— Хамон, блин, уймись!
— Могу я с ней встретиться? — прошептала Эмили.
Анина Ханна Бьерклунд казалась совсем молоденькой. Если бы у Эмили спросили, сколько ей лет, она бы сказала, что не больше пятнадцати. У нее были прямые длинные волосы, расчесанные на идеально ровный пробор. Несомненно, Анина по всем меркам была очень хорошенькой. Но когда она села на стул в «Стейкхаус Баре» и покосилась на Хамона и остальных, у нее во взгляде промелькнуло что-то почти дикое.
Эмили обрадовалась, что Анина приехала так быстро, несмотря на позднее время.
Она, вероятно, где-то встречалась со старыми друзьями из Седертелье, хотя сейчас жила в Стокгольме.
Эмили представилась и тихо сказала:
— Я хотела бы задать вам несколько вопросов о Филипе Шале. Вы его знаете?
Анина отпила чая из чашки, которую официант поставил перед ней, хотя на самом деле бар уже закрылся.
— Как сказать…
— Ты знаешь, кто это?