— Дело вот в чем. Я только что говорил с одним добрым другом. Его зовут Карл-Юхан Шале. Кое-что случилось, и если все именно так, как они предполагают, то речь идет об ужасной семейной драме, и им нужна наша помощь. Я подумал, что мы с вами могли бы заняться этим делом вместе, может быть, нам понадобится еще кто-то.
— Конечно. Речь не о семейном праве?
— Судя по тому, что мне известно, нет.
— Дело о наследстве или опекунстве?
— Нет, ничего подобного.
— Уголовное дело?
— Это нечто особенное. Я хочу, чтобы вы сразу это уяснили. И речь идет о моих близких друзьях. Иначе я бы никогда не взялся за это.
— Понятно.
Эмили поняла, что это новое дело будет в приоритете, но все равно не представляла, как она все успеет.
— Прежде чем я расскажу, о чем речь, я бы хотел, чтобы вы поняли: это информация конфиденциальная, даже внутри фирмы. То есть ее нельзя обсуждать с другими партнерами, не думайте даже пикнуть что-то об этом Юсефин. Разглашение запрещено.
Закрытая дверь, тихий голос, приоритетное дело.
А теперь и запрет на разглашение.
Магнус перешел к сути.
Эмили снова посмотрела на картину с точками. На мгновение ей показалось, что круги медленно вращаются за спиной у Магнуса. Огромный разноцветный нимб.
Растерянный ангел, спустившийся прямо в штаб-квартиру неверия.
* * *
Выйдя из электрички, Тедди медленно побрел по туннелю к метро. У него было полно времени, визит в службу занятости — единственное на сегодня занятие. Он немного постоял, изучая копошащуюся толпу, которая двигалась к эскалаторам. Сможет он спуститься? За восемь лет на зоне Тедди встречал максимум пятнадцать человек одновременно, и то обычно сидящими в общей комнате или столовой за решеткой и высокой стеной.
Сегодня нужно ей позвонить, пора.
Сара.
Он вздрогнул. Из кармана послышался писк.
"Это полиция, ложитесь на землю!"
Тедди достал телефон. Никола поставил на звонок крики полицейских. Надо поскорее его поменять.
— Доброго утречка.
Могге Викинг.
— Доброго. Я думал, что ясно выразился, когда ты звонил…
С этими парнями надо переходить к делу без всяких предисловий.
— Я передал Хильстрему, что ты думаешь, что это его проблемы, а не твои. Заешь, что он ответил?
— Нет.
— Что раз так, то тут проценты набежали, теперь ты должен триста тысяч.
— У меня их нет.
— Есть, есть, могу заверить, что есть.
Небрежность в тоне Моргана исчезла, теперь его голос звучал угрожающе.
— Заплати за неделю.
И он бросил трубку.
…Дома, стоявшие на скале над площадью Лильехольмсторьет, скрылись в тумане, опустившемся на улицы в этот пасмурный день. Получался плавный переход, когда земля почти незаметно превращается в небо. Может, облака спустились низко над городом, и Стокгольм стал частью иного мира.