Братья Чебаковы приехали в Россию из Киргизии, охваченной зудом перестройки. Когда в Киргизии стало нечего делать русским, их не брали даже в охранные структуры, хотя русские были более надежными охранниками, чем киргизы, Чебаковым показали пальцем на север:
— Идите туда! Там ваша Родина, там ваш народ. Один из Чебаковых даже плакал:
— Я ведь более киргиз, чем половина киргизов, живущих здесь.
Второй Чебаков, Андрей, попробовал обнять брата за плечи, но тот неожиданно брезгливо отстранился от него:
— Нечего тут белье мокрить, пачкать мне куртку. От твоих соплей соляные следы остаются.
Андрей мигом пришел в себя, вытер кулаком слезы.
— Прости!
— Собираемся и уматываем на север, на нашу историческую, как считают киргизы, родину. Но это, Андрюха, не означает, что мы оставляем Киргизию навсегда. Мы сюда еще вернемся. На белых конях с большими деньгами. Когда у человека есть деньги, ему всякая земля бывает рада. Даже такая негостеприимная, как Киргизская.
— Куда мы поедем? Кто нас с тобою ждет? Никому мы не нужны.
— Не согласен. Такие люди, как мы с тобой, на дороге не валяются.
Братья Чебаковы прошли армию, оба были в спецназе, знали, как кирпич положить на голову, чтобы от него только одна крошка осталась, и как положить кирпичину так, чтобы от головы осталась только крошка…. Все зависит от того, под каким углом опускать кирпич на человеческое темя… Они действительно оказались нужны в России — скоро братья Чебаковы вынырнули в Тамбове.
Тамбовская преступная группировка была тогда одной из самых мощных в России. Вскоре тамбовские братки забрались и в Москву, и в Питер, и в Воронеж, и в Рязань, в нескольких городах затеяли бои местного значения и выиграли их. Не без помощи братьев Чебаковых, между прочим. Арестовали братьев по подозрению в убийстве главного питерского приватизатора Маневича — их несколько раз видели на крыше дома, с которой стреляли в несчастного чиновника. Братья бегали по крутым скосам крыши, будто мухи, не оскальзываясь на крутых местах: на этих акробатов просто не могли не обратить внимания — очень уж они бросались в глаза.
Все думали, что обувь у них какая-то особенная, с присосками, потому они и бегают как циркачи, а оказалось — ничего особенного, на ногах у братьев были обыкновенные галоши. Галоши, как известно, — национальная киргизская обувь: дешевые, легкие, красивые, если лакированные, то ничем не уступают мягким козловым сапожкам…
Свидетелям показали фотоснимки братьев:
— Эти люди упражнялись в беге по крышам?
— Они самые!
Маневича к этой поре уже похоронили со всеми почестями, вслед за гробом на роскошной бархатной подушке несли орден «За заслуги перед Отечеством» второй степени, врученный ему лично президентом (ордена столь высокой степени были вручены президентом только двум приватизаторам — питерскому Маневичу и его челябинскому коллеге Головлеву, и обоим эти ордена стали посмертными медальонами). Из Москвы один за другим следовали грозные оклики: «Немедленно арестовать убийцу!» И сыщики помчались за братьями Чебаковыми в Тамбов.