Телевизор Хозяин не любил: много шума, треска, крови, а результат нулевой, кроме боли в затылке, ничего нет.
Он включил приемник.
Передавали последние известия. Диктор — бойкий молодой человек, это ощущалось по его напряженному звонкому голосу, начал передачу с «жареного» сообщения — с убийства главного редактора популярной газеты.
— В организации этого убийства подозревается известный криминальный авторитет, «вор в законе» по прозвищу Хозяин, — жизнерадостно протараторил диктор. Услышав свое имя, Хозяин вздрогнул, сжал кулаки, костяшки пальцев у него побелели. — Как нам стало известно из доверенных источников, Генеральная прокуратура собирается сегодня предъявить Хозяину обвинение. Следующее сообщение: в Чечне, в Усть-Мартановском районе ночью прогремел взрыв…
Хозяин резким движением выключил приемник, сжал глаза в щелки, словно собирался глянуть в прорезь прицела. На что уж он был подготовлен ко всяким неожиданностям, а эта новость прозвучала для него более чем неожиданно.
Он побарабанил пальцами по столу — звук был резким, четким, каждая «дробина» отделена от другой, существовала сама по себе — поморщился раздраженно. Нервными движениями вновь включил радиоприемник и тут же выключил его.
Ясно одно — надо как можно быстрее покинуть Россию. На чем угодно: на самолете, на автомобиле, на поезде, на пароходе. Если это можно сделать сейчас, через десять минут, это нужно сделать через десять минут.
Хозяин не был готов к такому повороту событий. Хотя день еще только наступил — на дворе было всего лишь утро, а он уже чувствовал себя очень усталым. Будто на плечи ему взвалили что-то тяжелое, не менее центнера весом, и заставили с этим грузом подняться на одиннадцатый этаж. Он с шумом втянул в себя воздух, задержал его внутри, выдохнул.
«Так… Надо действовать, надо немедленно действовать». Он вновь с шумом втянул в себя воздух, слышал где-то, что актеры так обычно поступают перед спектаклем, чтобы освободиться от волнения: делают вдох-выдох, вдох-выдох…
«Значит, поступим так. Самолет нужно немедленно перегнать из Шереметьева в Жуковский под видом профилактики двигателей. Это не должно вызвать никаких подозрений, поскольку мой самолет всегда проходил профилактику в Жуковском, там, кстати, мне сменили родные отечественные двигатели на американские. Я же тем временем аккуратно перемещусь на «ленинском броневичке» в Жуковский. — Хозяин называл «ленинским броневичком» шестисотый «мерседес», который невозможно было прошибить даже из армейского гранатомета, от его стали, горохом отскакивали все снаряды, даже те, что прожигают обычную сталь, будто картон. — В Жуковском — своя таможня, свой пограничный пост, свои «VIР», свои знакомства, там мне понадобится ровно десять минут, чтобы очутиться в самолете… Пилоты к той поре уже получат полетное задание, и «тю-тю», Россия, «тю-тю, на Воркутю!» Прощай, родимая! А то здесь слишком уж горячо становится…»